– Эй, о чём это ты, Вадя? – услышал Вадим вопрос жены и чуть не поперхнулся.
– Да так это я, рассуждаю вслух над проблемами, с которыми столкнулся, – ответил он. – Но они тебя не касаются, дорогая, только меня и племянников. Так что иди спокойно по своим делам и не думай ни о чём плохом…
Войдя в квартиру мальчиков, Вадим едва не столкнулся в прихожей с Екатериной Матвеевной, которая только что вышла из ванной.
– О Боже мой милостивый! – вздохнула она, прижимая к груди обе руки. – У меня чуть сердце из груди не выпрыгнуло, Вадим Семёнович. Вы меня напугали, ей-богу. Так тихо вошли, что я…
– Марк у себя? – не слушая её, спросил Вадим, разуваясь.
– Да, у Марика сейчас перерыв между уроками, – ответила Екатерина Матвеевна. – Я вскипятила молочка, и он…
Небрежно отстранив её рукой, Вадим прошёл в комнату племянника и увидел его сидевшим за столом перед ноутбуком. Взгляд Марка был неподвижный и ничего не выражающий. И Вадиму показалось, что он смотрит в ту самую точку на стене, на которую смотрел вчера.
Уже не спрашивая разрешения войти, мужчина переступил порог комнаты, прошёл к столу и присел на стул.
– Марик посмотрел то, что я принёс ему вчера? – тихо поинтересовался он.
Ни слова не говоря, мальчик взял одну из папок, лежавших справа от ноутбука, и, не удостоив дядю взглядом, положил её перед ним.
У Вадима вытянулось лицо. Он узнал свою докторскую диссертацию.
– Марик прочитал документы, которые в ней собраны? – не поверил Вадим, думая, что племянник отказывается просмотреть его «труд», над которым он «пыжился» целых пять лет.
Ничего не сказав и не взглянув на него, мальчик ударил ладошкой по папке. Вадим взял ее и, открыв, обомлел. Текста диссертации юный гений, видимо, не касался, а может быть, и вовсе не читал. Зато формулы и уравнения в диссертации были исправлены и перерешены все, от начала и до конца. А получившийся результат просто ошеломил и шокировал Вадима.
– Потрясающе, – прошептал он. – С ума сойти можно! Такое уникальное решение и такие окончательные выводы мне и в голову не приходили.
– Марик, ты гений! – вскричал он поражённо. – Марик, ты…
Он потянулся за второй папкой, в которой была уложена диссертация его коллеги, но племянник положил на неё руку.
– Марик ещё не читал, что там, – сказал он монотонным голосом, и Вадим понял его.
– Да-да, Марик, ты почитай, а я потом заберу, – хватая папку со своей диссертацией и уложив её в портфель, вскочил Вадим. – Спасибо тебе, Марик, и до свидания. Сейчас я поеду к себе домой, ознакомлюсь подробно с вариантами твоих решений, а завтра…
Так и не закончив фразы, он сам не свой выбежал из комнаты и, не обратив на вопрос Екатерины Матвеевны внимания, как сумасшедший, выбежал в подъезд.
Малик Магомедов, закончив молебен, свернул коврик для намаза, и в этот момент позвонил мобильник. Увидев высветившийся номер, он взглянул на часы и побледнел.
– О Аллах, Абу звонит, – прошептал он, закрывая глаза. – Я слушаю тебя, уважаемый эмир.
– Нет, это я тебя слушаю, Малик, – прозвучал в ответ спокойный и от того ужасный голос Абу. – Срок, отпущенный тебе на выполнение задания, вышел ещё вчера. Вчера ты должен был мне позвонить и доложить об успешном выполнении задания. Так и не дождавшись твоего звонка, звоню тебе сам, а теперь я слушаю тебя, Малик.
– Увы, но мне нечего сказать, уважаемый Абу, – поморщился Малик, чувствуя, как сердце сжимается в груди. – Вадим Богословцев в моих руках, его брат умер, а я, к сожалению, так и не нашёл черновиков их покойного отца. Ума не приложу, где искать их.
