Когда, как обычно в питерском климате внезапно, весенние холода сменились теплом последних майских деньков, бомж-сторож ожидал – вот-вот явится сто человек, начнутся гульбища, пьянки, караоке, шашлыки-фейерверки. Обманулся. Они приехали вдвоем, шашлыков не жарили, петард не пускали. Да, судя по аппетитному запаху, гриль не пустовал, музыка тоже была, тихая. Сидели в плетеных креслах-шезлонгах, о чем-то говорили. Играли в бадминтон, гуляли вдоль речки. Все – вдвоем. Удивительно…
Белый, само собой, на приехавшую посмотрел издали, оценил. И ее, и отношение к ней своего приютника-работодателя. Хозяин, как всегда, не производил впечатления представителя высшего класса. Она – другое дело. Наверное, такими были когда-то скандинавские принцессы и королевы. Для женщины довольно высокая. Стройная, но не худая, чистая лицом, светловолосая. Он при ней – король? Нет, скорее паж, максимум канцлер, первый министр… Обожание в глазах, преклонение в поведении… Не-е, так не бывает. Не жена. С женами наши так себя не ведут!
Если бы не Сильвер, знакомство с хозяйкой вновь было бы перенесено на никому не ведомый срок. А в тот пятничный вечер, вскоре обязанный смениться первой белой ночью, кот бесцеремонно уселся на дорожке у ворот, а при виде возвращающейся с прогулки парочки и не подумал убегать. Так и сидел посреди прохода, умываясь и искоса поглядывая на молодую женщину: это еще кто такая? Саню мы знаем, видели, а эту – пока нет. Ну, будем знакомиться?
– Ой, а это кто тут у нас? – в закономерном вопросе не прозвучало ни капельки сюсюканья, присущего в подобной ситуации большинству носителей юбок с платьями, – Саня, ты не говорил – у нас котик завелся?
– Заводятся машины, – солидно пояснил «паж», – Еще вши с блохами. Это Матроскин, классный кротолов. Вот увидишь, за лето всю эту гадость выведет.
– А где живет? Или он соседский? Кто его кормит? Одними кротами сыт не будешь…
– Ну, это кому как, – Саня явно не хотел признаваться сразу во всем, – Хозяин у него, в общем-то, есть.
– Так он к нам в гости ходит?
– Да какие гости! Понимаешь, я хотел тебе позже рассказать…
– Санек, не темни, – она присела возле кота, продолжавшего изображать памятник, погладила по голове, потеребила под горлышком, отчего непривычный к ласке Сильвер заурчал и выгнул спину, – Излагай, чего уж там.
– Короче, Инка, ты не обижайся, я с тобой не советовался, не до того было, тогда как раз наш Димон навернулся со своего парашюта. Я сюда приехал, гляжу, а в баньке жилец объявился. А кот…
– Да ну? Кот сам открыл замок, – она подняла к мужу смеющееся лицо, – Ты, похоже, меня за слепую держишь. Думаешь, я не вижу, как там из трубы дымочек идет? Матроскин топит?
– Нет, не он. Там, это… человек пришел и кота привел. Бывший мореман. Панкратов, Сашкой зовут, а сам себя называет – Белый. Он белый и есть, седой потому что.
С того дня и повелось: Лобов остался Саней, а Белого определили в Сашки.
