Он эталон уродства, исправить что нельзя.
К примеру, в шахматах, уверенным проходом,
Пешка, хоть невзрачна, превращается в ферзя.
Я радуюсь весне сейчас иначе,
Как будто мир открылся в первый раз.
Моя душа поёт, словами плачет —
Неужто в разуме моем сбой получился фаз?
Но, нет, ни буйств и нет истерики в словах,
Печали нет и криков от восторга,
Я просто радуюсь, что все ж пока в ладах,
И с головой своей, и с бесом нету торга.
Пока я жив, я радуюсь ещё тому:
В окошке солнца первому лучу,
Вам, девушки-красотки улыбаюсь посему,
Открытой грудью я встречать весну лечу.
Авантюрист, я?! Может быть, немножко,
Когда тебя я за собою в даль повёл:
Ты не хотел идти, стонал и топал ножкой,
А я хотел, чтобы в тебе талант расцвёл.
Посылы же мои имели здравый смысл,
Верней – зерно, проросшее в сознанье.
Я сохранил его всё в целости от крыс,
В той первозданной форме мирозданья.
– Мне скажут: – Глуп, старик! Вознёс себя, что Бог.
Ты не гневи авантюризмом сим Творца!
– Ты, добрый человек, прости! Я бы не смог
Взять только для себя из мудрости ларца.
С тобой я поделюсь всем тем, что Бог мне дал,
А ты противишься… Тебя я не пойму.
Подобно ведь себе Господь и нас создал,
А дар, что зарождён в тебе, достанется кому?
Не называй авантюристом ты меня,
Ведь взгляды мои, точно не утопия.
Не тыкай перстом в спину, изыскано кляня…
Такая вот, как видишь, философия.
Авантюристом не зови-ка ты меня,
Уж лучше так, как есть – первопроходцем.
В том, что хочу тебе добра, в чём тут вина?
Жить в счастье нам дано под общим солнцем.
Барабанит дождь, дождь воспоминаний
По памяти моей, что по оконному стеклу.
Ведь было в жизни всё: и миг в любви признаний,
Под свечи, бокалы вина у нас с тобой к столу.
Память, наша память, словно кинолента,
Она в старых бобинах – не на дисках и «флешках»,
От раннего детства до этого вот момента
Собралась фильмотека под завязку мешка.
Конечно, качество не то, они ещё не в цвете,
И часто порвана, кусками всех времен в них связь.
А в этих промежутках, в памяти гуляет ветер —
На что-то огорчаюсь, на что смотрю смеясь.
Барабанит дождь, дождь воспоминаний
По памяти моей, что пульсом бьёт в виски.
И, если Господь даст, под максимум стараний,
Хочу её я изложить в ряд авторской строки.
На отраженье в зеркале я взор склонив,
Улыбнулся, и от того лица все складки,
Мрачные гримасы мигом изменив,
В позитивные разгладятся закладки.
– Дурная примета – себе зубоскалить, —
Ты скажешь, возможно, мне ставя в упрек.
– А, что вместо «лыбы» тебе мне представить? —
Её же «рвать» в рёве, не вдоль – поперек?!
Давайте же, люди, всегда улыбаться,
Чтоб горе боялось явиться к нам в гости.
И разным невзгодам не стоит сдаваться,
Улыбкой прогоним в душе стресс и злости.
Давайте улыбкой всем радость дарить,
Забудем про боль и любые невзгоды,
Дар Божий дан жить, друг друга любить,
И нам для того нет весной непогоды.
Из дома убегает кто-то озираясь,
Кого, просто, выставят за дверь.
Другие цепи рвут, молясь и каясь,
И я ползу домой, что в логово подранок-зверь.
Как многие спешат домой после работы,
Где ждут их любят, накрывают стол —
На звание «хозяин» у тебя есть квоты,
Семье своей ты создал здесь атолл.
И я спешу домой, что кляча-развалюха,
И с болью каждый шаг, упал, сил нет, ползу.
Ждёт дома ведь меня жена, моя Олюха.
Здесь, в доме с нею раек, покой где обрету.
