– Значит, она по какой-то причине здорово надралась. Конечно, трагично, но такое случается, – заметил Мартин, удивленный явным беспокойством Патрика.
– Да, все выглядит именно так. Но Педерсен обнаружил одну закавыку, которая несколько усложняет дело. – Патрик положил ногу на ногу и стал просматривать отчет в поисках нужного места. – Вот. Попробую перевести на нормальный язык. Педерсен вечно пишет чертовски непонятно. Значит, так: у нее имеется странная синева вокруг губ. А еще некоторые признаки ран во рту и в горле.
– И что ты хочешь этим сказать?
– Не знаю. – Патрик вздохнул. – Этого недостаточно, чтобы Педерсен мог сказать что-либо определенное. Он не может с полной уверенностью утверждать, что она не вылакала целую бутылку в машине, после чего умерла от алкоголя и съехала с дороги.
– Но она должна была оказаться в полубессознательном состоянии еще до того. К нам не поступало рапортов о том, что кто-либо в воскресенье вечером ехал странным образом?
– Я таковых не обнаружил. Но это только прибавляет ощущения, что тут что-то не так. С другой стороны, особого движения в тот момент не было, и, возможно, она патрульным просто не встретилась, – задумчиво произнес Патрик. – Однако Педерсен не может найти объяснения ранам во рту и вокруг него, поэтому я полагаю, что у нас есть основания разобраться поподробнее. Возможно, это обычный случай пьянства за рулем, а может, и нет. Как ты считаешь?
Мартин немного поразмыслил.
– У тебя ведь с самого начала имелись какие-то возражения. Думаешь, ты сумеешь убедить Мельберга?
Патрику было достаточно взглянуть на него, чтобы Мартин рассмеялся.
– Все зависит от того, как это подать.
– Ну разумеется, все зависит от того, как подать. – Патрик тоже засмеялся и встал. Затем он вновь обрел серьезность. – Ты считаешь, что я совершаю ошибку? Делаю из мухи слона? Ведь Педерсен не обнаружил никаких конкретных указаний на то, что это не просто несчастный случай. Но вместе с тем, – он замахал факсом с отчетом о вскрытии, – вместе с тем что-то тут настораживает, только я никак не могу… – Он взлохматил рукой волосы.
– Давай поступим так, – сказал Мартин. – Начнем расспрашивать народ, постараемся узнать побольше деталей и посмотрим, к чему это нас приведет. Возможно, ты и наткнешься на то, что не дает тебе покоя.
– Да, ты прав. Послушай, я сейчас уломаю Мельберга, а потом давай поедем и поговорим поподробнее с сожительницей Марит.
– Идет, – отозвался Мартин, вновь возвращаясь к написанию отчетов. – Заходи за мной, как освободишься.
– О’кей. – Патрик уже шагнул за дверь, когда Мартин остановил его.
– Послушай… – нерешительно сказал он. – Я давно хотел спросить, как у тебя там дома? Со свояченицей?
Патрик улыбнулся в дверях.
– У нас появилась надежда. Анна, похоже, стала выбираться из глубочайшей ямы. Во многом благодаря Дану.
– Дану? – переспросил Мартин. – Эрикину Дану?
– Извини, как это – Эрикину Дану? Он теперь, с твоего позволения, наш Дан.
– Да-да, – засмеялся Мартин. – Вашему Дану. Но какое он имеет к этому отношение?
– В понедельник Эрику осенила гениальная мысль позвонить ему и попросить приехать, чтобы поговорить с Анной. И сработало. Они встречаются, совершают долгие прогулки, и, похоже, Анне только того и требовалось. Буквально за пару дней она стала совершенно другим человеком. Дети счастливы.
– Как здорово! – с теплотой произнес Мартин.
