От охватившего парализующего ужаса Дмитрию захотелось крикнуть, захотелось убежать, умчаться подальше от этого кошмара, но ни рукой ни ногой он не смог пошевелить: всё тело связал невидимый страх.
Существо-жердяй прокряхтело и в следующую секунду извлекло нож из тела женщины, а потом, перебирая складками огромного тела и продолжая всё также натужно кряхтеть, поднялось на ноги и замерло. Окаменевший Знаков не мог и не смел пошевелиться, в горле пересохло, в низ живота явился дикий дискомфорт, а мотор, разрывающий грудную клетку, готов был вот-вот выскочить.
Но мужчина не видел Диму. По-детски и так неуклюже он замотал головой, потом закружил ею, будто после тяжёлого трудового дня неожиданно решил сделать зарядку шеи. Вот только выглядело это весьма не естественно. С не работающими потрёпанными временем заржавевшими суставами и такими же ветхими костями он напомнил Дмитрию дровосека из «Волшебника изумрудного города». Движения были ломанные и похоже выходили с трудом, поскольку с каждым «застреванием» убийца натужно посапывал и кряхтел.
Знаков увидел левую часть того, что называлось лицом мужчины: счастливая радостная физиономия привела его в ещё больший ужас, а расплывшийся в улыбке полуоткрытый рот, явно свидетельствовал о том, что человек не в себе. И тут убийца повернулся к Диме.
«Живая маска» – вздрогнул внутренний голос.
Утренний кошмар не собирался уходить, напротив – только напористее заявлял о своих правах, бросая молодого человека в безумие скрытых изъянов человеческого существования. Как такое возможно? Как такое может быть? Виновник катастрофы на остановке и жердяй-убийца – одно и то же лицо. Нечто снова повстречалось ему, второй раз за день набросило туманную пелену безрассудства на измученное сознание и намылило глаза просто невероятным содержанием.
«Боже, помоги мне»
«Живая маска»
Чёрные глаза смотрели на Знакова, и в ту же секунду беззубый рот (во всяком случае, Дима зубов не видел) в неизменно счастливой и в то же время злобной улыбке издал что-то подобное на треск, напоминающий звук рвущейся бумаги. Выставляя перед собой окровавленный кухонный нож, словно находку всей жизни, убийца сделал шаг вперёд к Дмитрию и тут же остановился. Улыбка сползла с серого лица, чёрные глаза наполнились тьмой, а полукруглый в бесчеловечном овале рот по-рыбьи захлопал губами.
«Он наброситься на меня» – закружилась в голове паника, – «оно наброситься…»
Беспросветные глаза уставились на незваного гостя, гусеничное жирное тело изрядно напряглось и уже не смахивало на желе, рот захлопал быстрее, выбрасывая наружу ужасно громкий звук. Раздался треск. Тысячи бумажных листов разорвали одновременно вокруг:
– Ткы, видишь меня? – и следом, будто тысяча сидящих внутри кричащих сверчков завизжали от ненависти и боли, прогремело: Кххххррр.
Серая маска, словно облако ядовитого дыма, неожиданно спрыгнула с тела мужчины, нырнула в сторону и растворилась. Жердяй рухнул на пол, выронил нож, а освобождённая от густого тумана голова с силой ударилась о распахнутую дверь. На мгновение, тело поразила конвульсия, которую сменил слабый еле слышный стон.
Только сейчас Дима понял, что всё это время пока продолжался безмолвный поединок, он не дышал: страх и ужас парализовал каждую клеточку тела. Знаков сделал глубокий вдох: яд, которым отравил воздух серый монстр, казалось, проник внутрь и оставил мерзкий привкус гниющего металла.
