На бегу щелкнув сигнализацией, мы влетели в машину и, не прогрев двигатель, с заносом рванули от пугающего черными дырами окон кафе.
До трассы оставалось метров тридцать, когда дорогу нам преградила официантка.
Эта выглядела не лучше своей хозяйки, а в свете мощных ксеноновых фар была ещё ужаснее. Моё перепуганное сознание отметило, что у неё нет одной руки, просто торчит черная обугленная кость из рукава тёмно-красного пуловера.
– Сноси её к чёрту! – заорал я на ухо Денису, нервно пытаясь ухватиться за руль руками. Но он как опытный водитель выискал краем глаза отводок дороги, ведущий параллельно трассе и свернул на него, едва не смяв машиной вытянутую в нашу сторону целую руку страшной официантки.
Мы ехали уже минут десять по дороге, которая из асфальтовой постепенно переходила в грунтовую, плотно утрамбованную снегом, и всё дальше отдалялись от федеральной трассы. По обеим сторонам обочины стали мелькать деревья, голые, кряжистые. Затем дорога стала ниже, а по ее сторонам появились стены земли, слегка припорошенные снегом. Казалось, что мы едем по дну оврага, по которому петляет дорога.
Кривые деревья, растущие по обеим сторонам, всё больше склонялись над дорогой, пока окончательно не сплелись. Зрелище было впечатляющим.
– Слушай, давай остановимся, сфотографируем, – попытался отвлечься я от шока, стараясь держать себя внешне невозмутимым.
– Я бы не стал этого делать, они сверху бегут, по краю, – покачал головой мертвенно – бледный Денис, не отрывая глаз от дороги и стараясь не угробить подвеску.
– Да ладно тебе, – я поднял глаза на края обрыва. Меж деревьями действительно что-то мелькало, вполне можно было бы принять за игру теней от фар, но проверять эту теорию почему-то не хотелось. Наконец мы выехали из оврага, вместе с ним закончился и лес.
Дорога пошла по полю, такая же разбитая, но без давящих обрывов и ковра, сплетенного из веток деревьев над головой. Навигатор отчаянно пытался вернуть нас назад, не находя в своей памяти этого направления.
Проехав ещё километров десять, перекатываясь с холма на холм, мы выехали на федеральную трассу и нервно рассмеялись.
– Сань, а интересно, чем они нас кормили? – поинтересовался окончательно успокоенный нормальной дорогой и пролетающими встречными машинами Денис.
– Я думаю, что предыдущими посетителями, – пошутил я, но шутка вышла мрачной и мы, почувствовав нахлынувшую тошноту, остановились на обочине.
– Пошел ты со своим юмором, – беззлобно ругнулся Денис, отдышавшись.
– Зато я теперь тоже твою машинку люблю, – подмазался я.
Рядом с нашей стоящей на обочине «авдотьей» остановилась полицейская машина. Один полицейский вышел и поинтересовался, чем мы тут занимаемся.
– Да вот, в кафе тут неподалеку отравились, километрах в тридцати отсюда, – сообразил я, не желая напрягать мозг доблестных сотрудников.
– Нет там кафе, врешь, – не очень интеллигентно заявил вмиг напрягшийся полицейский. – Было, да сгорело два года назад. Бандиты какие-то мамашу с дочкой заперли и сожгли. А ну-ка пойдём в приборчик дыхнём!
Мы с Денисом покорно поплелись к патрульной машине и подышали в алкотестер. Полицейские пожелали нам лёгкой дороги и, включив мигалку, уехали.
– Слышал, что они про кафе сказали? – спросил Денис. – Может, и правда, почудилось нам?
– Вернемся, проверим? – задал я риторический вопрос, заранее зная ответ.
– Ну их, эти придорожные заведения, – заулыбался вдруг Денис, – хочу поспать по-нормальному. Домой хочу. А моей машине отдельно спасибо, вытащила старушка нас, не подвела.
