Полиция наведывалась к нам еще один раз. Они расспрашивали меня о случившемся, но я держался, не ведал им истинную суть произошедшего. Шрам останется на всю жизнь, как и понимание того, кто во всем виноват.
– Нашла работу? – интересуется отец у своей супруги, заведомо показывая жесткими чертами своего лица и недовольной мимикой, что знает, что его опять "подвели".
Не знаю, что моя мать нашла в нем. Они начали встречаться со школьной скамьи, и, как часто бывает, женщина полюбила его только сердцем, без какого- либо участия разума. По правде говоря, я не понимаю, почему они такие: чем хуже относишься, тем больше ценят.
– Нашла, – с улыбкой произносит моя мама. Долго же она искала, и только чудо ей помогло в предпенсионном возрасте найти что-то стоящее. – Послезавтра я выхожу на работу.
– Прекрасно, я рад слышать, – произносит Джармуш и идет на кухню за бутылочкой вина.
– Мам, а чем ты будешь заниматься? – спрашиваю я, единственный, кому интересна ее новая должность и обязанности.
– Мистер Альфонсо, – произносит она, смутившись зачем- то, будто бы ляпнув лишнее. – Он берет меня в свой офис секретарем. Работа не пыльная, зарплата достойная. Коллектив только формируется, они открываются на днях.
– А какой график?
– Шестидневка, но с переработками, – говорит мать и с ложным сожалением, вероятно, пытаясь утешить себя и своего сынка, добавляет: – Ничего, я справлюсь. Буду заранее готовить еду сразу на три-четыре дня.
– Женушка, ты удивила нас сегодня. Прямо обрадовала! – произносит отец, сияя как северное сияние. Он вернулся в гостиную с бутылкой красного полусладкого вина. – Я уже давно не ожидал от тебя чего- то хорошего.
– Ага, – с грустью поддакивает она. Бедная женщина! Всю жизнь угробила на брак с таким человеком!
– Она будет работать чуть ли не каждый день… – возражаю я. Он – мужчина, его слово последнее. Ради Бога, пусть отговорит свою любимую!
– Ну, ради семьи- то стоит, – ухмыляется Джармуш и разливает жидкость по бокалам. – Давайте же выпьем за счастливое будущее!
Я не стал много пить. У меня уйма дел. Сначала надо встретиться с Джо, он позвал гулять и сказал, что это срочно, что нужно поговорить со мной, еще следует доделать свой план мести.
– Здорово, дружище! – произносит Амберкромби и пожимает мне руку. Мы условились встретиться в парке. Он стоит с банкой пива. – Я тебе тоже прихватил. Дай только запустить клешню в рюкзак.
– Привет, не откажусь, спасибо, – говорю ему. Обычно я не пью, но под воздействием вина захотелось продолжения веселья.
– Вот, держи. Благодарю, что ты, мой юный друг, прибыл сюда по первому же звонку.
– Я не мог поступить по-другому, – с горделивостью сообщаю ему и начинаю посасывать содержимое баночки. – Что стряслось, брат?
– Пустяк, но надо обговорить, – он краснеет и переминается с ноги на ногу, не зная, с чего начать. – Ты не будешь смеяться надо мной за спиной, как свойственно большинству людей в ситуациях, когда их близкие друзья и знакомые попадают в нелепые передряги?
– Нет, конечно, – уверяю его. Зачем мне глумиться над другом?
– Честное слово?
– Честнее некуда. Что случилось, Джо? – задаю ему вопрос с тем же содержанием, что и предыдущий. Не особо люблю слушать чужие проблемы, но ему, судя по дрожащим рукам и мешкам под глазами, нужна помощь.
– Эх, – вздыхает он и говорит, как заученную речь: – Все дело в ней. Я не знаю, как так произошло, поверь… Мы случайно пересеклись в парке, в том же самом, где я стою с тобой и перебрасываюсь словечками…
