Вспомнила вот что. День третий в роддоме. Вышла из палаты на плановый осмотр шва. Иду, разглядываю проходящих мимо мамаш, толкающих перед собой прозрачные тележки с малышами. Рассматриваю деток. Понимаю, что все они – хорошенькие (ну, настолько, насколько могут быть хорошенькими эти маленькие новорожденные лягушата и бабульки-старички). И вот тут мысль: «Да, хорошенькие. Но чужие. А там – мой. Родной» Не знаю, как объяснить. Но вот это «мой», наверное, и было тем самым первым приливом абсолютного материнского счастья. Вот ведь жизнь: улыбка до ушей и умиротворение. Стопроцентно-полноценные только сейчас. И только с 19-го апреля 2012 года.
8-го августа Мирочка перевернулся со спины на животик. По правде сказать, перевернулся он 7-го, но мать-перфекционистка не засчитала ему эту попытку (как не пытался требовать отец-халявщик), ибо руку из-под живота он так и не вытащил. А вот 8-го – по всем правилам, что и было ознаменовано нашим «Ура!»
На прошлых выходных съездили в Финляндию. На паспортном контроле мы с Мирычем всячески делали вид, что он и щекастая плюшка в паспорте – один и тот же гражданин. Сработало. Сказали «китос».
Кстати, всё-таки уже ринулись с Русланом спасать Людмилу. Правда, при последнем чтении Мирыча пробрало веселье, я считаю, просто до неприличия: у главного героя – такое горе, а нам, понимаешь, весело. Пришлось снова приостановить чтение, дабы поднабраться хороших манер.
Теперь в одном изголовье кроватки Мирку встречает слово «Мама», в другом – «Папа». Родители – они такие: и в кровать залезут!
Сгоняли на неделю в Гамбург. Это был первый перелёт нашего сына. Мирка – молодец просто! По началу, конечно, его явно интересовало, на кой его коляску разогнали до такой степени (на взлёте), но он быстро привык и заснул. А на обратном пути проснулся после взлёта уже аж в машине по дороге домой. Хорошо, хоть Гамбург не проспал!
