И стою я посреди кухни и понимаю, что что-то уже начало происходить. И поковыляла я к мужу. Прихожу, рассказываю. А течь продолжает. «Звони врачу!» – тут же соображает Костя. И как-то вот тут я тоже сообразила, что, несмотря на полвторого ночи, надо позвонить не стоматологу, не окулисту, а моему врачу! И после её «Не нервничай, собирайся, приедешь, звони мне из приёмного покоя» как-то уже и нарисовалось всё. Потому что ещё и схватки незамедлительно начались. Настолько незамедлительно, что я даже не осилила натянуть колготки. Костя ещё пытался через интернет мне денег на телефон кинуть, так я хоть быстро догадалась, что и этого делать не стоит. Потому что подсознательно понимала, что вряд ли он хочет принимать у меня роды сам, пусть и с пополненным моим телефонным счётом. В общем, выехали мы из дома в два ночи и приехали в роддом с пятиминутными схватками. То, что с ними ещё можно прождать два часа, мне только предстояло узнать.
Факт начавшейся родовой деятельности был зафиксирован, врач вызван, и потянулись эти два часа: клизма, анализы и непрекращающиеся схватки, которые стали происходить всё чаще и чаще. Когда делали анестезию, схватки шли уже каждые полминуты. И думала, надо признаться, я тогда только об одном: «Как? Как??? Как они это делают??? Как они рожают по десять, двадцать часов??? Как эти героические женщины делают это???» В какой-то момент анестезиолог сказал: «А вот теперь, Юля, даже если будет очень сильная схватка, не двигайся ни на миллиметр, потому что мне нужно сделать очень важный укол и нельзя ошибиться!» Разве можно говорить такие фразы женщинам-невменько, коей на тот момент я активно являлась? И, тем не менее, всё как-то у нас славно сложилось. И с анестезиологом, и с доктором моим оперирующим, да и с сыном, что самое главное. В 04:57 утра он мне так об этом и сказал. «Всё нормально, мам, – сказал он мне, – пойду покажусь папке за дверь. Да и ты, давай, оклемайся пока». И я успокоилась. Потом. К десяти утра. А до того – зуб на зуб не попадал. Но это уже мелочи. Потом были реанимация, отход от наркоза, гимнастика под названием «Сейчас мы проверим, кто у нас тут новорожденный и не умеет ходить», повторное знакомство с собственными ногами и телом. И в финале всего этого, к шести вечера, я была вознаграждена маленьким моим крохотулькой, которого мне, наконец-то, отдали совсем-совсем. Правда, предварительно сильно удивились, что я так скоро хочу его забрать («Это Вы – мама, которая просит ребёнка прямо сейчас и насовсем?»)
И ещё был забавный момент. Перед тем, как мне принесли Мирку, дежурная акушерка мягко решила нас предупредить, что у нашего сына «есть некоторые особенности» на пальчиках ног, втором и третьем. Я не дала ей договорить, высунув из-под одеяла свою ногу с радостным воплем: «Посмотрите, у него такие же пальцы?» (т.е. второй и третий до половины – сросшиеся) И тут она расплылась в недоуменной улыбке: «Ну, надо же…» Вот так-то, знай наших! Я умудрилась-таки передать нашу фамильную драгоценность своему сыну. Так что скажите вашему хирургу, пусть даже не приходит, не дам разрезать!
