Котенок рос, есть хотелось очень, а ящерку или полевку удавалось поймать далеко не каждый день.
Помимо никогда не закрывающейся двери обиталища Пусика во флигеле была еще одна дверь. Что за этой дверью – непонятно. Только Айлин в нее заходила и выходила, принося кому-то миски с едой.
И после дня безуспешной охоты Пусик решился посмотреть, кому же Айлин приносит еду. Может быть, этот таинственный кто-то поделится и с ним, Пусиком? Вечером он подкрался к полуоткрытой двери и осторожно заглянул внутрь, готовый в случае чего моментально исчезнуть в темноте. В комнате на матрасике лежала лаечка, а Айлин, сидя на корточках, придерживала перед ней миску с едой. Собака ела, чуть приподнявшись на передних лапах.
Пусик уловил запах мяса. Есть хотелось очень, и он, осторожно взобравшись на матрасик, стал продвигаться ближе к миске. Айлин видела его, но сидела молча, продолжая кормить лайку. Котенок добрался до миски, лайка слегка отодвинулась, как бы давая ему место, он лакнул, сначала неуверенно, но, не встретив возражений, принялся уписывать еду из собачьей миски. Так вкусно и сытно он не ел уже несколько дней. Наевшись, он свернулся клубочком под боком у лайки, та благосклонно его лизнула, и оба заснули.
Утром котенок побежал в свою обитель. О, удача! В тарелочках полно еды! Жизнь явно засияла яркими красками. Весь день котенок беззаботно гонялся за кузнечиками, ловко цепляясь коготками за кору, взлетал на старые яблони и высматривал юрких зеленых ящерок (видел он и огромных зелено-синих, но на них охотиться он пока не решался). К вечеру он вспомнил о лаечке.
Как и накануне она лежала на матрасе, но на этот раз отвернувшись к стене.
– Почему ты не выбираешься в сад? – спросил Пусик. – Там сейчас очень хорошо. Не жарко.
– Я не могу, – ответила Липа (так звали лаечку), безучастно разглядывая побелку. – Не могу подняться на задние ноги.
Котенок был поражен. Разве такое может быть? Он представил себя целыми днями лежащим на флисовой рубашке или в ящике из-под апельсинов не в состоянии прыгать за кузнечиками или взбираться на самую высокую сливу или яблоню. Это было бы ужасно.
Пусик вспомнил, как вчера собачья морда отодвинулась от миски, давая ему возможность поесть, как ему было спокойно спать рядом с Липой на ее матрасике, и ему захотелось ей помочь.
– Но ведь с передними лапами у тебя все в порядке?
– Да. И я иногда уползаю с этого надоевшего матраса. Но мой хозяин, а он очень любит меня и заботится обо мне и скоро вернется, сказал Айлин, что я должна лежать на этом специальном матрасе. И если я сползаю с него, она тут же затаскивает меня назад. А мне так хотелось бы выбраться в сад, полежать на травке!
– Ну так давай попробуем! – воскликнул Пусик и, толкнув дверь, открыл ее пошире.
Липа колебалась, она была очень послушной собакой. В дверной проем она видела фиолетово-розовое вечернее небо, ветви слив, пронизанные оранжевыми лучами заходящего солнца, ощущала тепло от нагретой за день земли. Приподнявшись на передних лапах, Липа подтянула свое когда-то сильное и гибкое тело и сползла с матраса. С усилием она кое-как сумела перебраться через порог и выползти на веранду. Там она легла, чтобы отдохнуть. От матраса ее отделяло всего несколько метров, но как же здесь было хорошо! Пусик ликовал. Получилось! Но вдруг хлопнула дверь, и из дома вышла Айлин. Она несла Липе ужин. Увидев Липу на веранде, она всплеснула руками.
