Записки человека из Атлантиды - страница 18

Именно с третей страницы «Техники молодежи» в один прекрасный день на меня взглянуло лицо нового Генсека. Заметим, что в то время «блевок» на лбу Горбачева прилежно ретушировался. После «пятилетки великих похорон», когда чуть ли не каждый год главу государства вывозили из Кремля на лафете, я с большим интересом изучил биографию вождя и несколько приуныл. Горбачев был относительно молод и в ближайшие годы на лишний выходной, похоже, рассчитывать не приходилось. Если верить фейсбуку, подобные циничные чувства в ту пору испытал не я один. Впрочем, я не терял юношеского оптимизма, надеясь, что Михаила Сергеевича на тяжелой работе свалит внезапный инсульт или инфаркт.

Подборка событий, на которых акцентировалось мое тогдашнее внимание, может показаться кому-то странной, но следует учитывать, что я черпал информацию главным образом из телевизора и с международного разворота газет. Читать внутрисоветские новости было невыносимо скучно. Так, я фактически проигнорировал катастрофу в Чернобыле, до конца и не поняв, что случилось. По мне было уже хорошо, что не произошло ядерного взрыва – так из-за чего паника? В школе рассказывали анекдот о «чернике из Чернобыля», которую покупают «кто для тещи, кто для зятя». Я смеялся и пересказывал его приятелям и одноклассникам.

В то же время я хорошо запомнил землетрясение в Армении, «которой помогала вся страна», и переговоры Горбачева с Рейганом в Рейкявике и на Мальте. Телевизор твердил, что эти встречи очень важны и открывают новый этап мира и сотрудничества между странами, а я охотно в это верил и стоял по стойке смирно, подняв руку в пионерском приветствие, когда после подписания соглашений исполнялся американский и советский гимн. Правительство начало политику Перестройки и Ускорения, и каждый вечер после программы «Время» стали показывать «Прожектор Перестройки», рассказывающий об отдельных проблемах и локальных успехах. Все это я воспринимал весьма благожелательно. То, что в СССР имели место недостатки, было очевидно даже 12-летнему ребенку, и борьба с ними была таким же хорошим делом, как и защита мира во всем мире.

Затем в новостях стали появляться тревожные нотки. После Чернобыля произошел страшный взрыв газопровода, который испепелил проходивший неподалеку пассажирский поезд. На Красную Площадь сел самолет Мартина Руста, а в Баренцевом море утонула подводная лодка «Комсомолец». Школьный фольклор откликнулся на эти события глумливыми стишками:

«Перестройка – важный фактор,

Сразу грохнули реактор,

Потопили пароход, пропустили самолет.

А какая-то п–зда с рельс спускает поезда».

Местные ленинградские новости тоже становились веселее день от дня. Больше всего поначалу лютовали экологии, выступившие в крестовый поход против строившейся дамбы по защите Ленинград от наводнений. В газетах и телепередачах появлялись публикации разной степени безумия о неминуемом зарастании Финского залива и выползающих из унитазов удавов, которые будут брать горожан за самые уязвимые места. Надо сказать, что если бы не истеричная атмосфера, сопровождавшая эту кампанию, к некоторым сказанным тогда вещам стоило бы прислушаться. Посетил я в начале 2000-хх годов берег залива у некогда существовавшей платформы «Морская» и с горечью убедился, что море, действительно, исчезло за зарослями тростника. Не дремали и чудовища. В один прекрасный день из отверстия моего ватерклозета внезапно показалась крысиная морда. Я думаю, что читатель без туда представит себе мое состояние в данный момент. Унитазного монстра ликвидировал за три рубля приведенный с улицы алкоголик, а садиться на горшок я потом боялся еще долго.