Но выскочив из холла на улицу, я тут же бросилась обратно. Там сплошной стеной шёл дождь! А я прибежала на встречу в тоненьком шёлковом комбинезончике и сандалиях на босу ногу, так как вовсю светило солнце! И сейчас всё на мне стало мокрое насквозь. Несмотря на жару, меня стал бить озноб. Я бы долго ещё стояла и рассуждала, как мне быть, но тут неожиданно надо мной раскрылся купол зонта и приятный мужской голос на самое ухо проговорил:
– Ох уж мне этот влажный сезон! Погода меняется по десять раз на дню.
Я конечно сразу же узнала этот голос. Это был парень из самолёта. Филипп.
Он стоял позади меня, так что я мокрой спиной чувствовала тепло, исходившее от его груди. От этого моё тело моментально покрылось миллионом мурашек.
Я резко повернулась. Он стоял и смотрел мне прямо в глаза. Я открыла, было, рот, чтобы деликатно поблагодарить и отказаться от зонта, но тут его взгляд переместился на мою грудь. Я проследила за его взглядом и тут же покраснела, как помидор. Дело в том, что, спеша на встречу, я натянула комбинезон на голое тело, и вот теперь мокрый шёлк облепил меня, как вторая кожа, и было заметно, что моё тело отреагировало на Филиппа не только мурашками.
Когда я нерешительно подняла на него глаза, то увидела в его спокойном насмешливом взгляде немой вопрос.
Я спешно скрестила руки на груди и прикрылась буклетами. Призвав на помощь всю свою невозмутимость, я спросила:
– Я так понимаю, это мне? – и кивком головы указала на зонт. – Благодарю за заботу.
И, выхватив у него раскрытый над нами зонт, развернулась и зашагала прочь.
«Дура, дура, дура! – в сердцах ругала я себя по дороге в номер. – Ну надо же было так опозориться! Нимфоманка фигова! Теперь он будет думать, что я его хочу и на всё готова!»
Я вихрем мчалась в свой номер, попутно сверяясь с указателями номеров, так как ещё плохо знала дорогу.
«А этот тоже хорош! Клеится ко мне на глазах у собственной жены! Ни стыда, ни совести! А она куда смотрит? Может у них, как это называется, «свободный брак»? Но меня на их свингер-пати уж точно не будет».
Я влетела в номер, стянула с себя мокрый комбинезон и бросилась в душ. Там я долго стояла, смывая с себя … Что я пыталась смыть? Его тепло на своей спине, дыхание на своей шее?
И только когда совсем успокоилась, я вышла из душа, закутавшись в пушистое махровое полотенце, и услышала звонок телефона.
Мишка… Волна радости, облегчения и какого-то раскаяния захлестнула меня.
– Алло, Миш, привет! Как я рада тебя слышать!
– Правда? А что трубку тогда не берёшь? Я четвёртый раз звоню.
Мишкино добродушное ворчание бальзамом пролилось на мои взъерошенные нервы.
– В душе была!
– С пляжа вернулась?
– Если бы! Тут ливень такой! Сезон дождей, знаешь ли. То солнце светит, то через полчаса дождь.
– А у нас минус двадцать пять, хочешь махнуться?
– Ну нет уж, я лучше помокну. В мороз я ещё успею!
Мишка помолчал.
– Я соскучился…
Я улыбнулась. Перед моим мысленным взором пронеслось то неповторимое время, что мы провели вместе с ним после Нового года. Мы вообще не вылезали из постели! Он буквально не мог насытиться мной. Хорошо, что я наполнила холодильник съестными припасами, которых хватило бы на неделю, иначе бы он точно съел и меня!
Видимо прочитав мои мысли, Мишка сказал:
– Представляешь, я ещё не до конца съел всё, чем ты меня снабдила перед отъездом.
Я посмеялась. Тут раздался стук в дверь: «Room cleaning!»
