Записки доктора Тихонина. Дурная наследственность - страница 2

– Дела у меня идут прекрасно, я женился, у меня растет сын.

– Поздравляю. А чем вы теперь занимаетесь в научном плане?

– Вы не поверите, но я вернулся в Москву только на пару дней и мы с вами, тем не менее, встретились. Я уже три года работаю в одном из престижных университетов Европы, а недавно начал сотрудничать с международной группой физиков в Швейцарии: изучаем «частицу Бога». Рад был повидать вас, если бы не вы, не знаю, чтобы со мной было. Вы вернули мне себя.

Тихон Алексеевич слегка покраснел. На прощание, он пожелал Юрию удачи, и крепко пожал протянутую ему руку. Тихон Алексеевич не стал говорить Юрию, что это именно он предложил его кандидатуру на освободившуюся в европейском университете вакансию.

Благодаря разъяснениям по поводу коэффициента «мю» от Юрия, Тихон Алексеевич убедился, что его мысль о неожиданном и стремительном погружении сознания его пациентки в глубины древней, родовой памяти, была вполне оправдана. Для него нерешенным остался вопрос как ее вернуть из тенет прошлых подвигов предков. Тихон Алексеевич обыскал крупные библиотеки и собрал все книги по друидам. Затем пригласил Сан Саныча, больничного дворника и садовника, и своего преданного друга. Они вместе стали изучать труды по истории жречества друидов и их магии. Когда Сан Саныч нашел в одной из монографий характеристики рун, и они ознакомились с ними, Тихону Алексеевичу многое стало понятно. Бедная девушка не сходила с ума, она просто использовалась кем-то как передатчик сведений, содержащихся в ее мозгу, без ее разрешения и участия. Она как могла, сопротивлялась этому, рисуя руны, всплывавшие из не подчинявшейся ей памяти, и пытаясь понять, что это за розовый, червь подобный по форме греческой букве «мю» копошится в ее голове. Сан Саныч сделал предположение, что дама, схватившая Дину за голову, заполнила через уши мозг девушки какой-то жидкой субстанцией. Эта субстанция для Дины представляется в виде розовой слизи и, именно она, позволяет кому-то беспрепятственно вползать в самые потаенные подвалы памяти, заполненные знаниями ее удивительных прародителей. Тихон Алексеевич предложил сделать рентгеновский снимок мозга пациентки и попытаться выяснить можно ли достать каплю этой жидкости для анализа. Но к счастью, когда Тихон Алексеевич собирался отправить Дину в рентген кабинет. К нему пришла медсестра и принесла наволочку с подушки Дины, на ней было видна капля розовой слизи. Анализ показал, что эта жидкость выделяется в огромных количествах древнейшими представителями морской фауну, миксинами. Однако это было не все, Сан Саныч, приблизившись к Дине, чтобы поговорить с ней, почувствовал необыкновенную слабость и, если бы не стоящий рядом санитар, он свалился бы прямо на пол. После того как Сан Саныч очнулся, он произнес странную фразу:

– Моя госпожа, обещаю даже не пытаться понять, что с этой девушкой происходит.

После этих слов, извинившись, Сан Саныч с виноватым лицом молча удалился. Тихон Алексеевич не стал его удерживать, было ясно, что силы обычного колдуна, каким был Сан Саныч, не могли противостоять ведьме, использующей древнюю магию для захвата ресурсов памяти Дины

Тихон Алексеевич, расстроенный их с Сан Санычем неудачными попытками, все же не терял надежды и пытался выяснить встречались ли где-нибудь еще в мире случаи подобных симптомов у людей, потерявших рассудок. Он перечитывал медицинские журналы стран Европы, и Америки за последние пять лет. И в одном кратком сообщении психиатра из Ирландии нашел то, что искал. Врач сообщал, что на лечение к нему поступил больной с жалобами, что его мучает розовая, скользкая лента в мозгу. Они пытались лечить его сильными успокоительными средствами, но результатов это не давало. Наконец, по просьбе пациента, его мозг подвергли слабому электрическому разряду, после которого он впал в беспамятство и умер. При вскрытии было обнаружено, что все серое вещество его мозга было покрыто розовой слизью, которая как позже выяснилось, прекрасно проводила электричество. Скорее всего, эта субстанция усилила воздействие электрического разряда на нейроны мозга и фактически сожгла их. Это сообщение подтвердило тот вывод, который Тихон Алексеевич сделал при первом осмотре Дина, что к ней нельзя применять обычные способы лечения. Он понял при повторных попытках проникнуть в ее сознание, что она едва справляется с розовой, скользкой лентой, свернутой по форме в греческую букву «мю», захватившую ее мозг и просачивающуюся в него все глубже. Кроме того, из сообщения об ирландском пациенте напрашивался вывод об электромагнитной природе действия розовой слизи. Юрий во время их телефонного разговора с Тихоном Алексеевичем, высказал предположение, что действие этой субстанции подобно влиянию тончайшего, электромагнитного генератора определенной частоты, вступающего в резонанс с колебаниями, соответствующими работе глубинных нейронных сетей в мозгу. Эта дополнительная нагрузка на работу мозга и создавала трудности, как в восприятии реальности, так и в адекватности реакций пациента на внешние раздражители. Тихон Алексеевич должен был выяснить, можно ли погасить работу этого генератора, не повреждая при этом нейронную сеть ее мозга.