– Ты сам-то много понимаешь, Перегудин?
– А может, и понимаю. Может, у меня и метод есть.
– Это какой же?
– Ты будь как она, только лучше.
– Не поняла.
– Ну вот смотри. Что у Иванцовой за тест по окружающему миру?
– Тройка, по-моему.
– А ты пару получи.
– Ну вот ещё, придумал.
– Так тебе Петров нужен или нет?
– Да никто мне не нужен. Вот пристал.
– А ещё Иванцова рот вот так рукой прикрывает и хихикает.
– Вот так: хи-хи-хи?
– Ну да, только попротивнее хихикай.
– Ну это легко.
– Иванцова заклички умеет петь. Она в народный хор ходит. Парочку выучи.
– Я петь-то совсем не умею.
– Что там уметь. Заклички кто угодно петь сможет. Там главное – громкость. Помнишь, как Иванцова поёт, что аж уши закладывает. А остальное не разберёшь: ни слов, ни пения.
– Помню-помню. Может, просто крикнуть изо всех сил? Я когда в деревню приезжаю, в поле выйду и ка-а-а-ак закричу. Даже перепёлки разлетаются.
– Ну вот и отличненько. Считай, Петров уже почти твой.
– А почему почти?
– Потому что самое трудное осталось. Парик нужен и туфли как у Иванцовой. Красные.
– Какой ещё парик? Какие туфли? Ты, Перегудин, уже совсем.
– Ну посмотри: Иванцова – брюнетка. А ты? Одна коса, и та рыжая. Ещё туфли у неё вон какие! А ты в кроссовках ходишь.
– Где же я парик-то тебе возьму с туфлями?
– Откуда мне знать, где девчонки всё это берут. Я тебе план составляю, а ты уж ищи, где хочешь.
– Постой-ка, парик у меня есть. Я в детском саду Белоснежку играла. У меня костюм до сих пор лежит. Вместе с париком. А туфли поищу, но не уверена.
– Вот и ищи. От твоих усилий зависит ваше с Петровым будущее.
Дома Улька нашла парик, немножко похихикала для тренировки, уроки решила попросту не открывать, чтоб уж точно даже на троечку не наработать. Попробовала крикнуть – перепёлки не разлетелись. Откуда перепёлки в московской квартире? Зато сосед снизу постучал по батарее. Одна проблема – туфли ну никак не находились.
– Никаких красных туфлей даже у мамы нет, она в кедах ходит, – опустила руки Улька.
И тут она вспомнила, что бабушка показывала ей свои босоножки из молодости на 12-сантиметровых каблуках. Мама их выкинуть хотела, но бабушка запретила. Так-так… Улька залезла на верхнюю полку и стала рыться. Вскоре она достала заветную коробочку.
– Как же я люблю бабушку! – обрадовалась Улька. – Теперь держись, Петров. Я тебе устрою соотношение сил!
Улька запихнула бабушкины босоножки в мешок для сменки, нацепила парик под шапку, пока бабушка ей в школу бутерброды собирала, и побежала в школу навстречу своей судьбе.
В школе она надела босоножки и почему-то стала выше всех. Даже выше Полины Алексеевны. Полина Алексеевна Ульку в парике и на каблуках не узнала и прошла мимо.
– Хи-хи-хи! – хихикнула Улька, прикрывая рот ладошкой.
Оставалось добраться до четвёртого этажа, чтобы поразить Петрова закличками и получить заветные двойки.
Держась за перила и за проходящих рядом, Улька кое-как добралась до кабинета.
– Ээээй, Петров, ну что ты теперь скажешь? – В дверях 407-го кабинета, держась за дверной косяк, стояла Улька в парике Белоснежки и в красных бабушкиных босоножках.
Петров как-то весь сжался, поник и уткнулся носом в «Соотношение сил», но и так было понятно, что силы не равны.
«И что я нашла в этом малахольном?» – подумала Улька и уселась на своё место.
– Слушай, Перегудин, ты пирожок-то будешь?
– Пирожок буду, – ответил Перегудин. – Только ты парик сними и с контрольной повнимательней, у нас с Петровым вкусы разные.
