– Маэль, тут нет ядовитых насекомых, надеюсь?
– Не совсем поняла, что ты имеешь в виду, но ядовитых нет… Во всяком случае, для меня.
Она отметила шутку нервным смешком, но мне было не до шуток, кто знает, какими веществами разбрызгивается макрофауна этих мест. Я напряг внимание и стал следить за своей одеждой еще пристальнее.
– Давай поменяемся местами. Ты сможешь прикрывать мою спину от назойливых насекомых?
– Конечно. Но я пошутила, только и всего. Тебе не о чем беспокоиться.
– Ты не можешь знать это наверняка.
Она не ответила, и теперь я шел впереди, ведя нас вдоль берега.
– У тебя вся спина облеплена ларками, подожди минуту,– сказала Маэль и принялась отряхивать насекомых с моей спины. Они, буквально, огромной тучей летели сзади.
– О, я разговаривал с одним таким комаром… Ларком, то есть,– вспомнил я своего первого собеседника в своей жизни. Новой жизни.– Почему-то сейчас я не понимаю их.
– А ты головой не бился, когда оказался в Скёльде?
– Где-где?
– В том месте всплеска.
– То есть, этот лес не Скёльд?
– Нет,– ответила Маэль,– Скёльд не совсем лес, скорее единый живой организм, а это обычный лес с обычными деревьями.
Деревья и, правда, были другими, не сказал бы, что обычными, но другими точно.
– Думаешь, мне привиделся тот ларк?
– Не похоже, чтобы твое заклинание работало на животных, только на разумных.
– На насекомых тоже не работает.
– Я так и сказала.
– Ларк, ведь, скорее насекомое, может быть, на них бы могло действовать заклинание, клиска, например, я не понимал ни разу из двух встреч.
– Странные ты вещи говоришь, впрочем, неважно, твой диалог с ларком – это не заклинание переводило его слова. В этом я уверенна.
– В этом трудно не быть уверенным, особенно теперь.
– А он говорил что-нибудь важное? Может быть, это Скёльд с тобой говорил? Где-то я слышала такою сказку, что когда он просыпается, то направляет своих глашатаев к тем, кто его разбудил.
– Вообще-то, он не сказал ничего особенного, кроме того, что его зовут ларком, что я убил клиска, и он очень любит пить их кровь. Все.
– Не стоит ожидать от живого леса каких-то прямых указаний или откровений. Он обладает отличным от нас сознанием и прожил не один десяток тысяч оборотов планеты вокруг солнца. Он очень мудр, настолько, что нам не постичь его мыслей даже за всю жизнь. Так говорилось в сказке, которую я читала своей сестренке перед сном, теперь я вспомнила, откуда знаю ее.
– И как же тогда узнать, что он хотел сказать мне?– Задал я логичный вопрос.
– Никак, никто не смог бы этого понять, даже если бы захотел. Для этого пришлось бы стать Скёльдом, или приблизиться по развитию к нему. В сказке говорилось о предупреждении, что эта сущность предостерегает, когда просыпается.
– Не похоже это было на предупреждение совершенно, да и на мудрые мысли тоже, откровенно говоря.
– А как ты смог бы понять, насколько мудра его мысль, если не понял ее? Подумай об этом,– серьезно проговорила Маэль. Продолжать разговор на эту тему было бессмысленно, поэтому я спросил:
– Ты научишь меня принимать мысли телепатией?
– Конечно, освой сначала контроль над отправкой, порой, у тебя проскальзывают случайный мыслешум.
– Что ж, учитель, слушаюсь. Скажи, Маэль, с тобой пытались связаться твои коллеги, или другие эльфы Даэля?
– Конечно. Они звучат в моей голове с самого моего исчезновения, как только я пришла в сознание в лодке и до сих пор.
