Простите меня, если я здесь где-то злоупотребил Вашим терпением и вниманием, и если обронил нечаянно что-то грубо и несправедливо для Вас или в Ваш адрес. Нет, я не хочу ни чувства Ваши оскорбить, ни сердце Ваше, ни веру Вашу. Наоборот, храни Вас Господи! От всяческих».
И она в долгу не осталась.
«Противопоставить обличительному тону Вашего письма могу лишь полную искренность и бесхитростность, ибо не считаю себя не умной, не могущей вести дискуссии на богословские темы. Мне трудно «держать начало», да и собственных мыслей нет, посему говорить могу лишь о переживаниях (не претендуя называть их мистическим опытом, но и не умаляя их, т. к. прежде душевное, а потом духовное).
Мое воцерковление началось в канун Троицы 20** года, при обстоятельствах весьма необычных: мне был голос, звучавший непреложно: «В монастырь!» Я тогда даже не анализировала происходившее и уж, конечно, не могла как-то это охарактеризовать, однако, 6 июня выехала с паломнической группой в Дивеево… Та «воцерковленность», которой Вы не приемлете, наверное, – болезнь роста в тех, кто пошел за Христом, а воли своей не научился отсекать, равно как и мудрствовать (лукаво). Во мне подобного – предостаточно. Аще не Господь, который меня, многогрешную, все время поднимает из грязи и подает милость Свою, так погибла бы давно.
В моей жизни Христос и Церковь появились почти одновременно, а послушание, которое я несу (клиросная певчая), удерживает меня в церковной ограде. А для сравнения с такой моей включенностью в церковный ритм случаются житейские нестроения, и я тогда, словно, выпадаю из него (ритма), и как раз через разницу-то (кстати, – самый распространенный способ человеческого миропознания) и ощущаю КАК для меня ЖИЗНЕННО ВАЖЕН этот ритм, отличный от суетного мирского. Более того, если я сильно «выпадаю», мне требуется время, чтобы, как бы «подстроить шаг» и снова войти в этот круг.
Для меня, в сущности, не важны личности пастырей, т. к. я ВЕРЮ, что благодать священства не умаляется (хотя от личного благочестия может приумножиться) в них.
Вы несомненно правы в том, что бездумно-рабская психология не нужна Богу (и детей Аврааму Он может создать из камней), ему нужно наше сердце, но как к нему добраться (к собственному сердцу) иначе, как не через покаяние и таинства церковные?! А чем каждый из нас оправдается – Бог весть. Храни Вас Бог! по-прежнему с любовью о Господе, р. Б. М.»
И вот. Мне нечего сказать в ответ. Она права, раба Божья. Во многом права. Если честно обо всем судить. И мне ничего невозможно добавить к её простым, но исполненным Веры словам. О сем я подробно известил и отрока блаженного Василия, подчеркнув, сколь ответственным должен быть его выбор. Попы – попами, а люди ищущие веры, к какой бы церкви они не принадлежали, бывает, превосходят в праведности всех учителей, моралистов и епископов.
Посему: верующим в духе! Я Вам благодарен. Вера Ваша и меня укрепляет. За простотой и ясностью, искренностью Ваших слов я вижу сердце Божьего человека. И вижу Ваш ум, и вижу, какой дар Вам редкий явлен, возможно, и не без трудов Ваших душевных долгих и кропотливых.
Вы – добры. И умеете терпеть. Я Вас знаю и Вам улыбаюсь. И это вот мой ответ на Ваше предстояние в Господе. Потому что Вы мне милы в этом. А меня – нет. Потому что в таком случае мне нечего противопоставить, и более того, нет никакого желания противостоять Вам или поступать так, чтобы Вы могли подумать, будто я противостою. То есть не хочу быть поводом для недоумений. И я вам – не путеводитель. Но! Вы и славно защищены. Любовью в Боге. Я Вам в этом смысле кланяюсь. Пред Богом, который на Вас. Или перед Его дарами. Вы понимаете, что это уже не то, что плотское, напротив, что плоть иной раз и не видит. И благодать – на Вас!
