Фрам повёл меня по улице, свернул на ближайшем перекрёстке потом ещё раз и, наконец, остановился возле одного из домов, выглядевшего солиднее, чем остальные. Мой новый знакомый толкнул дверь и пригласил меня внутрь. Я вошёл и огляделся. Небольшая прихожая, полутёмная, освещённая только рассеянным светом, падающим из открытой двери во внутренние помещения. Запах горелого масла, копоти и немытого тела шибанул в нос.
– Кто там? – раздалось из глубины дома.
– Это я, Хилл! – ответил Фрам.
В дверях показался крепкий старик, весь седой, словно в муке вывалянный. Он, подслеповато щурясь, осмотрел нас обоих и, недовольно кряхтя, опять вернулся в комнату. Похоже, приглашение получено. Фрам понял так же и первым пошёл за стариком. В небольшой комнате мы уселись за стол, явно сделанный из оторванной от чего-то обшивки, и старик вопросительно посмотрел на меня.
– Вот, это наш староста, – пояснил мне Фрам. – Зовут Хилл. Меня ты уже знаешь, как звать, а кто ты?
– Меня зовут Грэг. Я работник одного из министерств империи. Мы с коллегой как раз возвращались с инспекции, как гравилёт вышел из строя и упал. Друг погиб при падении, а мне повезло.
– Если бы не я, то не повезло бы, – самодовольно улыбнулся мой новый знакомый.
– Всё это понятно, – вмешался в разговор староста. – Сюда, зачем привёл?
– Тебя в известность поставить.
– В город, зачем притащил его, спрашиваю.
– Ну, как же? Не бросать же его там. Он же на поверхности, как ребёнок. Ничего не знает. Схарчили бы его квирги за милую душу.
– А тебе-то что за печаль? Ну, схарчили бы. Нас эти городские не пожалели в своё время.
– Ну, он-то не виноват.
– А кто виноват? Ты попробуй, попросись к ним. В лучшем случае пошлют куда подальше. А в худшем, пристрелят как пса бешенного.
– Со мной пустят, – вмешался я в разговор. – Я, всё же, сотрудник министерства. Меня послушают.
– Не знаю, что такое министерство, но то, что нас ваши за людей не считают, это точно. Ты, Фрам, что с ним делать собираешься?
– К себе заберу. Пусть отойдёт немного. А там, сам решит: домой добираться, или с нами оставаться. Нам, ведь, тоже люди нужны.
– Нужны. Численность племени сокращается. Только, захочет ли он оставаться?
– Ему решать. Правильно, Грэг?
– Посмотрим, – если они берут во внимание два варианта, то, возможно, есть возможность добраться до цивилизации.
– Всё, – хлопнул ладонью по столешнице староста. – Идите. Я отдыхать буду.
Дом у Фрама оказался поменьше, чем у старосты, но достаточно уютный. Правда, о привычной чистоте можно было только мечтать, но я привередничать не стал. Есть где голову преклонить и подумать над своей судьбой. Да и безопасно к тому же.
– Ты располагайся, не стесняйся, – зажёг светильник мужик. – Сейчас чай подогрею. А пожрать, извини, нет. Я же на охоту ходил, да, только, вместо добычи тебя нашёл. Так и не поохотился. Но, ничего, сейчас по соседям пробегусь, займу чего-нибудь.
– Не надо никуда бегать, – я поставил на пол ранец и принялся доставать оттуда пищевые концентраты. – У меня есть.
– Да ты полезный гость! – обрадовался Фрам.
Вода в кастрюле закипела быстро, я закинул парочку брикетов и, вскоре, мы уже наворачивали ложками довольно наваристую кашу.
– И, всё же, – поинтересовался я. – Кто вы такие? У нас про вас никто и не знает.
– Кому надо, знают, – отмахнулся мужик. – Дикари мы.
– Какие дикари?
– Обычные. Твои предки, видимо, деньги имели, раз смогли купить себе место в ваших городах. А у наших не было денег. Вот их и не пустили. Пришлось выживать.
