Как всегда, эта поездка является ключевой за сезон.
У Анатолия в это время горячая пора – сенокос, огород, но нашему приезду он был откровенно рад – общение литовкой не заменишь.
За чаем поговорили о новостях: к находке дымаря на дороге в Крутиху Толя отнёсся скептически – дорога та отсыпалась как раз из отвалов копей «Адуя Дальнего», соответственно, и камень, скорее всего, попал в колею именно оттуда. А мы так надеялись!
После обеда пошли искать подходящее место. Толя показал несколько брошенных ямок – оставалось только выбрать. Это и оказалось самым тяжёлым…
Одна из ям представляла собой закопушку на аметист, глубиной полтора метра (место пересечения пегматитовой и кварцевой жил). Другая – совсем маленькую ямку с перспективным ядрышком, но крайне тяжёлую в работе – сразу с поверхности начинались плиты и валуны, разбирающиеся (и то с трудом!) только клином и кувалдой. Так как времени у нас было мало (четыре дня не срок), остановили выбор на самой лакомой, по нашему мнению, яме. Начинал её Толя, взял сверху махотный занорыш, но дальше прошёл немного.
Характеристики жилки такие: угол падения 70-75 град., мощное кварцевое ядро (даже слюнки потекли) и относительная лёгкость разборки – достаточно кайла и ломика…
В течение двух дней усиленно закапывались, изнывая от плотного прессинга мошкары, и к вечеру второго дня вскрыли занор.
Позвали даже Толю, чтобы он посмотрел на это чудо – ведро глины и ни одного кристалла. Ни единого кристалла…
Только три «сухаря» – выщелоченного полевого шпата, означающего дно кармана. Тот, кто хоть раз бил яму в граните на глубину три метра меня поймёт. Дальше по жиле шёл пережим, в который уходило следующее ядро и эта злосчастная глинка.
Наступал последний день нашего отрыва на дикой уральской природе. Думали, что ночь эту не переживём, поскольку спали в сарае (бараки тёплые недавно сгорели) и просто умирали от холода.
С утра, как к спасательному кругу, я кинулся к ямке с аметистом. Углубился сантиметров на тридцать, и… ядро закончилось. Вернее, закончился мусковит с ядерным кварцем, и глубже шла поперечная полоска обычного жильного кварца.
Всё стало ясно к полудню: назад мы пойдём налегке, с полупустыми рюкзаками. Ну что ж, это тоже плюс.
Отдохнув после плотного обеда, мы уговорили Толю сделать нам небольшую экскурсию на Таборское болото. Там с начала июля работали два закоренелых горщика, заключившие с заказником договор на добычу камнесамоцветного сырья.
Масштабы их разработок сразили меня наповал.
Готовились они, видимо, не один год: предварительно выкопали землянку, поставили печь. Оборудование забрасывали частями: несколько тонн горючего, насосы для откачки воды, перфоратор.
Помимо этого на месте соорудили нечто вроде скипового подъёмника на триста вёдер, приводящимся в движение от шкива бензопилы, а на соседней яме поставили ворот.
Естественно, место выбрали не случайно – по данным геологоразведки бур станка на девяти метрах от поверхности уходит в пятиметровый карман с благородным камнем. Но! Постоянный мощный приток ледяной воды с болота делает работу на яме просто адской.
На данный момент глубина копи достигла отметки четыре с половиной метра. Помпы справляются с водой в течение трёх часов – это время они используют для работы на соседней яме.Мы пощёлкали фотоаппаратом, покопались в отвале (сын егеря, Сёмка, нашёл несколько образцов с бериллом) и двинулись назад. По пути завернули на знаменитую «Цыпушку» и «Семейные» копи.
