Вот мы собрались к нему на день рождения.
Сидим, празднуем.
Народ уже совершеннолетний, употребляет спиртное. Кто-то на балконе курит. Я тогда еще невинен был, к спиртному не прикасался, не курил. Сижу за столом, наблюдаю за раскрасневшимися одноклассниками. На балкон ушел курить одноклассник Виталий и Аня с ним пошла. Сидят на перилах балкона, молодой человек курит, девушка вроде как рядом. Этаж – третий.
Меня кто-то отвлекает, я отворачиваюсь от балкона. Когда поворачиваюсь к балконной двери, вижу Виталия, с лицом белым, как мел.
– Виталий, а где Аня? – задаю вопрос, боясь услышать ответ.
– Упала, – одними губами говорит Виталий.
Мы как попало вдвоем с ним обуваемся и начинаем спускаться вниз по лестнице подъезда.
Между вторым и первым этажами нам на встречу подымается Аня.
– Аааааааа, – при виде нас у девушки начинается самая настоящая истерика. Она рыдает.
Вдвоем с Виталием мы заводим девушку в квартиру, кто-то прибегает, ведет Аню в ванную с криком:
– Ее надо раздеть, осмотреть, у нее кровь, – у девушки действительно рассечена кожа около виска. Кто-то звонит Ане домой.
Минут через пять влетает мать Анны и ко мне:
– Ты, опять ты! – орет она на меня.
– Нет, это я, – вступается за меня Виталий.
– Где моя дочь?
– Да все нормально, в ванной она, просто истерика, – раздаются голоса.
– Как все было? – требует рассказать Анина мать.
– Я сидел на балконе, курил – рассказывает Виталий, – Аня полезла ко мне, я ей говорю, что упадем, она мне, ну и пусть. Отталкивается ногами от стенки и прыгает мне на грудь. Затем через мою голову летит вниз. Ну а мы с Димой пошли ее собирать и встретили в подъезде.
Потом мы все ходили вниз смотреть место падения. Под окном Костиной квартиры соседи начали рыть яму для погреба, и к моменту полета Аннушки, яма, два на три метра и глубиной три метра была готова. Аня упала ровно на кучу песка, которая была высотой под панельный шов второго этажа. Падая, она виском зацепила небольшой камешек, на котором даже остались следы крови. В двадцати сантиметрах от следа на песке силуэта летуньи был край трехметровой ямы с гравием на дне. Вот такая судьба.
– Ну и девка, огонь, – насмеявшись, говорит Слава.
– Это не финал. Через месяц, в июле, когда закопали погреб, сосед Костин забыл ключи. Полез по балкону в форточку, сорвался и упал. Разбился насмерть.
– Вот теперь, Слава, скажи, есть ли здесь судьба? Мне думается, что кому сколько отмерено, так и будет.
– Я думаю, тут ангелы стараются, – ответил Слава серьезно.
– После этого я больше понимаю фаталистов, – добавил Дима.
В тот день они быстро управились на участке с брусом.
Возвращаясь домой, опять заговорили про рок и фатум.
– Дима, я планирую поехать в город Солнца, поехали со мной, – вдруг предложил Слава.
– Это где, что-то связанное с Кампанеллой?
– Нет, это у нас. Община Виссариона. Ты что, не слышал? Они новую жизнь строят, со всей страны люди едут, – ответил Слава.
– Не верю я всем этим мессиям, вера, по моему мнению, только тогда искренна, когда она внутри человека, и он руководствуется теми принципами, которые в основе этой веры. А вот в кого ты веришь, это и будет твоя вера. Если веришь в золотого тельца, хоть рубиновый крест в зад засунь, ты не станешь от этого православней! Да и все эти мессии, способ убежать от личной ответственности за свои поступки.
– А я все равно поеду, интересно ведь, – сказал Слава.
