Записки Пиквинского клуба - страница 5

– Это управление и обеспечение эффективности борьбы с катастрофической нестабильностью сред, контроль за нашей конкурентоспособностью и обеспечение ее роста.

Так что человечество вполне способно увеличивать свои шансы. Но делает оно это крайне медленно, либо не используя всех имеющихся ресурсов, либо растрачивая их на самоистребление. К сожалению, по всем уровням КНС борьба человечества с катастрофической нестабильностью ведется ни шатко ни валко, при полнейшем игнорировании того факта, что время в КНС, в которых, оно существует – это критический ресурс, это подарок судьбы, и нужно использовать его на то, чтобы увеличить шансы как цивилизации в целом, так и каждого человека на спасение. Как сказал один выдающийся мыслитель: «Время – это деньги, на которые мы можем купить себе Вечность» (Хосемария Эскрива). И можно добавить – если не растратим его на самоистребление.

Подводя итог ответа на тот очень непростой вопрос, что вы задали, к тому же в столь жесткой форме, еще раз разъясняю: осознание опасности существования в КНС, раскрывает спасительные смыслы снижения: внутрицивилизационной агрессии, самоистребления и угроз самоуничтожения человечества.

2014 г., 21 января в 22:00

Соломон Пиквин: Было бы не плохо, расспросить вас о каждом из уровней КНС, и, я надеюсь, мы к этому вернемся, но сейчас мне бы хотелось перейти к Теории конкурентоспособности человечества. Поэтому, не закрывая эту ветку, я предлагаю открыть новую. Что касается «жесткой формы вопросов», то мы же с вами договорились, что будут проводиться допросы с пристрастием. Терпите теперь.

2014 г., 22 января в 13:44

Соломон Пиквин: Александр Кононов, начинаем обсуждать Теорию конкурентоспособности человечества. И опять новое понятие – «конкурентоспособность человечества». Вы вообще знакомы с принципом «Не умножай сущности без необходимости»? Тем более, что у понятия «конкурентоспособность» есть вполне устоявшиеся значения, которые при привязке их к человечеству обращаются в какой-то оксюморон. Опять хотите всех запутать?

Александр Кононов: Я уже лет двадцать разрабатываю риск-ориентированные подходы к управлению социально-экономическими системами: методы оценки и анализа рисков, распространения культуры контроля рисков. И одной из главных теоретическая проблем в этой области для меня всегда была терминология. Терминов не хватает. И когда предлагаешь новый, тут же обрушиваются потоки критики. Когда мы с дочкой в начале двухтысячных годов при работе над ее учебными проектами, с помощью которых у них в школе развивали глобальное мышление, пришли к выводу, что к развитию человеческой цивилизации никогда не применялся риск-ориентированный подход по всему множеству существующих угроз, а предпринимавшиеся попытки такого подхода сводились к рассмотрению какой-то ничтожной их части (вспомним алармистские отчеты Римского клуба), то мы сразу попытались такой подход инициировать, поскольку стало совершенно очевидно, что именно отсутствие такого подхода и неразвитости культуры полноценного всеобъемлющего контроля рисков, которую он привносит, обрекает человечество на катастрофы самоистребления, вместо сплочения для противостояния бесчисленному числу угроз человеческой цивилизации.

Но тут же встала проблема новой терминологической базы. Первый термин, задающий главный целевой ориентир развития цивилизации при бесконечном множестве угроз ее существованию – «неуничтожимость человечества», вызвал возражения, заставившие серьезно расширить название теории, за разработку которой мы взялись. И об этом я упоминал, отвечая на один из предыдущих ваших вопросов. Но вот дальше стало понятно, что этого не достаточно, и, самое главное, нет вполне удовлетворительного термина для характеристики текущего состояния цивилизации в отношении ко всему множеству существующих угроз. На самом деле эту проблему я описывал в целом множестве публикаций, и сейчас мне не хочется повторяться, в общем, лучшим решением я посчитал использовать термин «конкурентоспособность», понимаемый в широком смысле – способности конкурировать с любыми силами (и порождаемыми ими рисками, угрозами, катастрофическими обстоятельствами), в том числе теми, которые невозможно победить, и которых может быть подавляющее большинство. В такой интерпретации этот термин становится универсален – приложим практически к любым социальным сущностям. Тем более, что он в этом, широком, смысле во всю используется прогрессивно мыслящими политиками, например, когда они говорят о конкурентоспособности наций. И почему в этом случае, накладывать табу на использование термина «конкурентоспособность человечества», тем более что его использование открывает путь к развитию жизненно важной культуры цивилизации – культуры контроля конкурентоспособности человечества?