* * *
У моей жены Гали есть младшая внучка. Зовут Вика. От роду три годика. Ангельское пухленькое личико с огромными и ясными сине-голубыми глазами. Залюбуешься, одним словом. Вика с недавних пор начала ходить в садик.
Как-то приходит к нам в гости прямо из садика. Играет в «детской» комнате с любимой куклой. И вдруг, грозя кукле пальчиком, с неподражаемой интонацией произносит:
– Т-твою мать!..
* * *
В Париже мне довелось побывать раз пять или шесть. Любимое место в этом удивительном городе – Монмартр. Именно там в каждое посещение я и останавливаюсь на постой.
Это было в сентябре 2005-го. Я тогда прилетел в Париж на финал Кубка Федерации. Что-то было туговато с «евриками», и я остановился в отеле Saint Pierre, что на Rue Seveste, самого подножья Sacré Coeur. Это такой редкий по красоте белоснежный собор, возвышающийся над Монмартрским холмом.
Об отеле лучше, чем у Бунина в рассказе «В Париже», не скажешь: «Шестой этаж, лифта, конечно, нет, на четвёртом этаже красный коврик на лестнице кончается». К тому же обстановка номера буквально спартанская: кровать, тумбочка, стул, письменный стол. Вся мебель из прошлого. Может, со дня открытия. Из удобств – один умывальник. Прочие удобства – в дальнем углу коридора. Зато и цена соответствующая – меньше тридцати euro за ночь.
Поскольку встаю очень рано, не изменяю этой привычке нигде и никогда, я в то свежее, осеннее и солнечное утро вышел на прогулку, как обычно, с фотокамерой. Мой привычный маршрут – разными улочками и переулочками подняться к белоснежному собору. Послушать там утреннюю мессу. Полюбоваться видом Парижа с высоты холма. Сделать несколько «картинок» и вернуться в отель. Затем я перекусывал парочкой круассанов, запивал их чашкой крепчайшего кофе, после чего отправлялся на теннисный стадион Roland Garros.
Однажды в часы утренней прогулки на углу Rue Nodier и Rue Muller я впервые в жизни столкнулся нос к носу с реальным парижским клошаром. Это был высокий худой мсьё. Его внешность отражала едва ли не все мужские пороки кряду. Особенно это касалось больших мутновато-серых глаз – смотрели, казалось, не на вас, а сквозь вас.
Хорошо помню: первое, что пришло мне в голову, – это сделать несколько снимков клошара. Даже легко представил, какой замечательной может получиться «картинка». Прежде чем обратиться за разрешением на «фотосессию», я достал из бумажника пять euro и протянул клошару. Тот выхватил у меня бумажку, старательно почесал свободной рукой «козлиную» бороду, потом начал внимательно разглядывать и крутить в руках деньги. Удостоверившись, что деньги настоящие, сунул пять euro в боковой карман просторного, мятого и пыльного летнего пальто – висело оно на нём, словно на огородном пугале. При этом клошар даже не подумал хоть как-то поблагодарить меня. Даже отвернулся. И начал демонстративно чесать теперь уже собственную задницу. Это меня несколько смутило, но я всё равно произнёс:
– Can I take a picture?
Клошар повернулся ко мне лицом, шумно высморкался в кулак и резко ответил:
– No.
И всё же я расчехлил камеру, приготовился нажать кнопку, всем своим видом показывая, что если клошар взял пять euro, значит, тем самым лишил себя права отказывать. Словно прочитав мои мысли, клошар одарил меня презрительной усмешкой, достал из пальто деньги, смял бумажку и готов был швырнуть прямо в лицо.
Тут мне ничего не оставалось делать, как замахать руками, извиниться самым искренним образом и удалиться прочь.
