Записки практикующего христианина. Письма 2005—2008 гг. к братьям и сестрам во Христе - страница 19

Сегодня приснился очень грустный сон. Мы были, вроде как, в нашем старом храме, где-то впереди стоит Батюшка, мы пришли помолиться. Он склоняет голову, молится. Я замечаю, что вокруг много чужих людей. Потом мне говорят, что Батюшку насильно оттуда вывели. Я пошел вслед за ним на улицу. Потом ничего не помню. Чувства очень скорбные.

Что с нами происходит? Может, мои грехи? Помнишь, как было раньше, сколько радости было, все бледнело рядом с Храмом и службами, рядом с Батюшкой. А теперь все как будто сужается, уменьшается, а на первый план выходят тяжкие скорби и собственные слабости, грехи. И чем дальше, тем больше.

Да, N., опять главное смирение – убежище любви. Замечаю только, что с собой все больше приходится бороться самому, вот кстати и пост. И мучительство работы. Серафим Вырицкий говорил, что придет время, когда люди будут гибнуть не от открытых гонений, а от пристрастия к деньгам и материальным благам, и будет гибнуть гораздо более людей. Будут возводить храмы и золотить купола, а вокруг будет царство зла и лжи. И искушения будут принимать самый неожиданный и изощренный характер. И спасаться люди в это время будут только скорбями и болезнями. И тяжело будет тем, кто будет в это время жить.

Никогда так на работе плохо не было. Думал, пока молодой тяжело. А тогда еще легко было, оказывается. И чудо только в том, что жизнь продолжается несмотря ни на что. В этом и есть надежда.

Все-таки в день матушки Матроны сюда пришел <на работу> и так молился ей до этого. Каждый день к ней ходил <рядом работал>, в лютый мороз бывало, когда вообще почти никого не было. Господь ведь милостив. Хотя люди часто бывают немилосердны.

Ожесточенные люди – самые несчастные, уже не принадлежащие себе, в плохом смысле. Если им хорошо, они висят над адом. И в мгновение ока могут там оказаться. Этих людей нужно беспрестанно прощать и молиться за них как за тяжело больных. Это есть духовная милостыня, которая выше милостыни вещественной. И это очень трудно.

Молюсь Богу и святым каждый день надрывно, и как в каменном мешке. Человек задыхается без Неба.

Сейчас о Серафиме Вырицком читаю, очень утешительно. Молюсь ему. А до этого очень долго читал одну из лучших книг моей жизни – о Силуане Афонском. Вообще, без святости жить невозможно.

Я начинаю чувствовать возраст – все большее нарастание физиологии, интенсивно растет пузо, сон как химера, как будто не было его. Настойчивые мысли о необходимости воздержания и трудность их претворения в жизнь по причине уже развившихся в молодости привычек.

Еще достает тревога, какой-то страх перед внешним миром, ощущение, что стоишь на сквозняке, что в любой момент может случиться что угодно. И неимоверная длительность и неумолимость будничных испытаний, бесконечность. Батюшка говорит, если идешь ко Христу, будет терпение.