Зачем это?
Не надо…
Я хочу курить.
7–8 ноября
Чрезвычайно забавно. Почти пятнадцатиминутное созерцание только что извергнутой рвоты неизбежно поставило передо мной сегодня довольно-таки актуальный вопрос:
Имеет ли рвота национальные особенности?
Мысленное сравнение грузинской рвоты, извержение которой я только что недавно имел удовольствие созерцать в метро, – и этой, раскинувшейся похабно передо мной и всем своим крикливым видом с гордостью заявлявшей о своем русском происхождении, – не дало никакого положительного результата.
А впрочем, легкое сходство есть…
И это сходство еще раз заставило меня сожалеть о постепенном сглаживании национальных различий…
Ах, если бы был Coco!..
10 ноября
Нет, вы только подумайте!
Я не собираюсь преувеличивать!
Нет, это было на самом деле, – иначе зачем я стал бы говорить, что я не собираюсь преувеличивать!
Да, это было на самом деле…
…и я до сих пор помню искаженное ужасом лицо Майи Полидвы, когда на ее спину вскарабкался Курников и провозглашал очередной тост…
…и мне было жалко ее…
…не менее жалко, чем Никонову, которая только что отрезала себе левую ногу и, периодически всхлипывая, лежала в луже крови…
…и я негодовал на Курникова за то, что он тяжестью своего тела заставил исказиться ужасом обычно такое милое и привлекательное личико Майи…
…может быть, вы не верите, что я действительно негодовал…
…но если бы все мое существо не было в тот же миг охвачено огнем благородного негодования, разве ж я мог тогда пропустить мимо ушей восторженные крики Музыкантовой и Савельева, снявших с себя штаны, с невероятным шумом выпускавших воздух из заднего прохода и прославлявших полковника Насера и судороги сладострастия…
…и вы видели все это,…
…и вы знаете, что все это не коснулось моего уха…
…и вы все же продолжаете настаивать и заверять меня, что я видел перед собой только Остаеву…
…да, я видел краем глаза, как она корчилась в родовых муках у ног Ли Фын-лина…
…и я даже не удивлялся тому, что Ли Фын-лин слишком равнодушно воспринимал все окружающее…
…нет, вы не подумайте, что я с вожделением смотрел на него…
…напротив, я только удивлялся, как можно, устремив глаза вдаль и мрачно сплевывая, попадать плевками точно на остаевский пуп…
…и я даже проникся уважением к китайской нации…
…а вы испуганно смотрели на огромный живот Остаевой и жалели ее…
…да, вы испуганно смотрели на нее…
…у вас расширились глаза от страха и дрожал подбородок…
…да, да, не отнекивайтесь, как сейчас помню, у вас дрожал подбородок…
…а я не жалел ее…
…нет, я не жалел ее, потому что ее оскаленные желтые зубы и этот грязный оплеванный пуп осквернили мое эстетическое чувство…
…и я жалел себя потому, что не мог пожалеть достойного жалости…
…вы не верите?
Вам кажется, что все это я преувеличиваю?
Но ведь я так ясно ощущал все это…
Так разве ж можно говорить о том, что я преувеличиваю, даже после того, как я заявил, что все это я действительно ясно ощущал?..
11 ноября
Ах, ну зачем же так откровенно?..
12 ноября
И потом – этот свет!
Он не нравился мне!
Мало того – он раздражал!
Нет, он попросту выводил из себя!
Хотелось бешено крикнуть: «к чёрту!»
Хотелось встать.
Подойти.
Разбить.
* * *
Не встал.
Пытался привыкнуть.
Темнота стала мечтой.
Грезилось – ночь, пустота…
Но грезы потускнели…
* * *
А свет горел.
* * *
А свет горел.
Не яркость его раздражала меня.
А бессилие мечты о тьме.
И я плюнул.
Плюнул из темноты.
И восторгался ответным шипением.
