Мы сразу же отделились от чехов и самостоятельно начали восхождение в 2.50, по длинной дороге. Двигались быстрым шагом в кромешной тьме. Ориентирами служили лишь лучики света от фонариков, идущих впереди туристических групп. Периодически мы обгоняли эти группы. Вдоль всей дороги зияла своим мрачным оскалом бездонная пропасть. Через каждые 50—70 метров мы встречали бедуинов, ведущих своих верблюдов вниз. Они появлялись как-то неожиданно и беззвучно из темноты. Приходилось отскакивать в сторону. Каждый из бедуинов предлагал прокатиться на гору на верблюдах. Иногда нас обгоняли верблюды, груженые туристами. Но вскоре мы опережали их. По пути на гору расположены два пункта отдыха. Там торгуют небольшие магазинчики нехитрыми сладостями, пирожными и бутербродами. Можно попить горячего чая. На всем пути следования, бедуины предлагают взять в аренду шерстяные одеяла за 1 доллар, так как на вершине ночью очень холодно. По дороге мы увидели в восточной стороне неба яркую планету Венеру, и стало ясно, что до рассвета уже скоро. Последние 800 метров пришлось идти по выбитым в камнях ступенькам. Пока поднялись на вершину, с нас семь потов сошло. Вся одежда была мокрая от пота. Лена плохо чувствовала себя, но стиснув зубы продолжала движение.
На макушку горы мы ступили около 5.00. Прибыли туда одними из первых. Несмотря на то, что мы были тепло одеты, сразу же ощутили немыслимый холод. Пронизывающий ветер настойчиво пытался сорвать с нас военную, брезентовую плащ-палатку, в которую мы укрывались. Вскоре вся вершина заполнилась грешными туристами. Самое интересное, что вокруг были путешественники только из России, Украины и Польши. Чуть пониже расположились японцы, а дальше все остальные. Одна русская женщина лет 40—45 залезла на самый высокий камень и стала в полный рост. Моему изумлению не было предела, когда я увидел, что она одета в туфли на высоком каблуке. Как можно было забраться в такой обуви на такую вершину – не понятно? Такое, вероятно, могут только русские женщины. Вскоре нашу славянскую кампанию разбавил один японец с фотоаппаратом. Он буквально прополз ужиком мимо нас и установил свою камеру на камне, между ног женщины на каблуках.
Минут через 20 между вершин окрестных гор показался первый лучик Солнца. По горе прокатился гулкий шум людских голосов. Солнце вставало медленно, спокойно и величаво. Красный свет, постепенно сменялся на оранжевый, затем еще более желтел. Наконец дневное светило наложило свои объятья на всю округу. Тени от окрестных вершин постепенно исчезали, будто прячась в недоступные свету пещеры. Небо залилось привычной в этих местах лазурью. Японцы дружно запели свой величественный гимн. Я, всматриваясь в лица соотечественников, надеялся подхватить своим громким голосом чей-нибудь патриотический порыв и затянуть гимн России. Но, увы.… То ли никто из наших не знал слов, то ли стеснялся петь. Насладившись рассветом, оглядев пустынные окрестные горы и немного поразмыслив о бренности бытия, мы отправились в обратный путь.
Обратно мы пошли более трудной дорогой. Еще до развилки, встретили одного украинца, который трехэтажным матом проклинал гида. Гид не предупредил незадачливого туриста о том, что на горе очень холодно, а тот самостоятельно не смог догадаться. Украинец был одет в легкую рубашку с короткими рукавами, даже без майки. Мы в очередной раз убедились в правильности нашего решения – путешествовать без гидов, полагаясь на свои знания и умение. По пути пришлось пробираться по крутым откосам, плотно сливаясь телом со скалами. Во многих местах мы перепрыгивали через глубокие каменные разломы. При малейшей ошибке мы могли улететь в пропасть. По этому маршруту шло очень мало людей. Основная масса двигалась вниз тем же путем, что и поднималась на гору. Где-то с высоты 500 метров, внизу, в расщелине показались стены монастыря Святой Екатерины. Еще через полчаса мы спустились в долину. Там было уже светло и жарко припекало солнце. По дороге купили округлый распиленный на две части желтоватый камень за 20 фунтов. Внутри него образовались кристаллы. Их здесь называют – слезы Моисея. Вероятно, много пришлось пролить слез древнему пророку из-за своих строптивых соплеменников.
