Записки спасателя, или Истории у костра - страница 6

– Вы умеете это делать? – спросил он у меня. Я ответила, что конечно и забрала у него ребёнка. Хотя прекрасно понимала, что совершенно ничем не смогу ему помочь.

Помимо погибшего ребёночка и его папы, в нашем КАМАЗе, находилось еще около 15 человек пострадавших. В основном, это были люди пожилого возраста. Я, конечно, понимала, что маленькому я помочь уже не смогу, но работать пришлось на психологию. Потому что до его папы, невозможно было донести тот факт, что ребёночек погиб. Я достала из укладки, мешок АМБУ (ручной аппарат ИВЛ). Очистила ротовую полость малыша, так как она была забита илом, и приступила к искусственной вентиляции лёгких. За мной пристально наблюдал его Папа. Я, наверное, никогда не смогу забыть эти глаза, полные слёз, боли и надежды на меня, что я смогу помочь его сыну. По истечению какого-то времени, я отложила АМБУ, и, повернувшись к отцу малыша, спросила: Сколько времени ребёнок в таком состоянии? Отец, опустив голову, ответил: Шесть часов. Я, сжав себя в тиски, чтобы не разреветься, начала спокойным голосом ему объяснять, что «Вы же понимаете, что я не смогу уже ничего сделать?». Он опустил голову и кивнул. Тогда, я завернула малыша в хирургическую простыню и отдала отцу. Мы доехали до больницы, и я передала всех пострадавших и мужчину с погибшим ребёночком, сотрудникам больницы. И наш КАМАЗ «пошёл» на третий круг.

Честно говоря, пока мы ехали до места затопления, я готова была орать, не кричать, а именно орать от безысходности , от бессилия. Меня изнутри раздирала такая боль, что я не могу ее описать словами (это невозможно, нет таких слов). Очнулась от того, что меня за плечо трясёт Саша, и глядя прямо в глаза говорит: Анька, накапай мне валерианки, пожалуйста. И в его глазах я увидела такую же боль, страх и ужас, как и у отца погибшего малыша. Но нам надо было работать дальше, пострадавших было очень много, и думать о себе и своём эмоциональном состоянии, было не место и не время. На третьем круге, вывезли 27 человек. Пока мы ехали к больнице, естественно, раненым оказывалась первая медицинская помощь. Передав людей медикам, выдвинулись на четвёртый. Подъезжая к зоне затопления, с правой стороны дороги, я увидела папу погибшего малыша и попросила нашего водителя остановиться, чтобы взять данные ребёнка. Подойдя к отцу мальчика, я записала все данные и спросила: А где Мама малыша? Он показал рукой вправо, и за деревом я увидела двух погибших женщин, они были прикрыты каким – то покрывалом. Отец мальчика сказал, что это его жена и сестра жены. Боже! Как я это пережила? Как справилась с эмоциями? Я не знаю. Передо мной стоял человек, который потерял всю свою семью! Это очень страшно! Глава семьи не погиб только потому, что в эту ночь он работал. А та зона, где он работал, не попала в зону затопления.

Я много негативных отзывов читаю в интернете о спасателях. И хочу обратиться к людям, которые их пишут.

– Народ, Вы поймите, мы не супер герои, мы обычные люди. Мы стараемся помочь, но иногда, время и обстоятельства работают против нас.

Я работаю в службе шестнадцать лет, и много чего было за эти годы. Это всего лишь одна история из тысячи. Но я могу сказать, что самая тяжёлая и эмоционально выбивающая тебя из равновесия, это работа с детьми. И мне искренне жаль, что иногда, мы уже ничем не можем помочь.

Памяти жертвам наводнения фото из архива автора