За этими размышлениями я и не заметила, как оказалось у дома Жени. Я поднялась на нужный, девятый этаж, нажала на звонок, прижимая сильнее куриные крылышки. Боже мой, ещё немного и наконец-то я начну их пожирать! Желудок одобрительно заурчал.
Подруга открыла дверь. Она была в сорочке и выглядела очень болезненной. Сорочка была не такой сексуальной, как у Анжелики, а скорее, наоборот, напоминала бабушкин наряд. Это совсем не похоже на подругу.
– Тебе нездоровится? Ты вся бледная! Может быть, я сразу схожу в аптеку, пока одета? Тебе что-нибудь нужно?
Не знаю, слышала ли она меня вообще, потому что никак не реагировала.
– Жень, да что с тобой?! Ты меня вообще слышишь?
Я не знала раздеваться мне, или стоять и ждать её ответа. Поставив ведёрко с едой прямо на пол, я подошла к ней и слегка потрясла её за плечи.
– Эй! – шепнула я.
– Оль… Я беременна.
Мы сидели на ковре в комнате и молчали. Я понятия не имела что должна сказать в такой ситуации. Очевидно, что она не в восторге от этой новости, раз срочно вызвала меня. Да и радости на её лице я совсем не вижу. В любом случае, я никак не буду комментировать это и тем более, склонять её к какому-либо варианту развития событий. Это слишком важный жизненный шаг, чтобы полагаться на мнение подруги. Если она сейчас скажет, что хочет сделать аборт (а что-то мне подсказывало, что именно этого она и хочет, возможно, её не слишком радостное лицо), то я помогу ей найти больницу и сделаю всё, что нужно. Если она скажет, что решила оставить ребёнка, то я тоже поддержу её. В конце концов, мы женщины, и должны поддерживать друг друга.
– Что ты думаешь? – задала она вопрос, отвечать на который мне совершенно не хотелось. Я воспользовалась тем, что у меня был полный рот курицы, и молчала, обдумывая, что мне ответить. Что я думаю? Что она не предохранялась, вот что я думаю. Но не могу же я ей так сказать! Я вспомнила, что совсем недавно у нас с ней был разговор о том, что женщины, которые предохраняются путём прерванного полового акта, как правило, беременеют в течении года. Поскольку этот способ вообще нельзя считать «предохранением» в полноценном смысле этого слова. Именно я рассказывала об этом Женьке, прочитав это в каком-то журнале. Но для меня и так было очевидно, что при таком развитии событий всегда есть риск забеременеть. Помню, как Женя ответила на это: «По-моему, это слишком преувеличено». Уместно ли ей было припомнить сейчас эту фразу? Думаю, что нет.
– Важно, что ты думаешь, – пожала я плечами, проглотив курицу.
– Понятия не имею, – всплеснула она руками.
Я доедала крылышки, Женя к ним так и не притронулась, хотя сказала, что голодная, видимо, просто уже об этом забыла. В голову не шли никакие мысли, которые могли бы поддержать подругу.
– Какой срок? – спросила я.
– Предполагаю, что два месяца.
У меня промелькнула в голове мысль, возможен ли ещё аборт, но я оставила её при себе. Я не буду даже намекать об этом. Тем более, что наверняка, она и сама уже подумала о таком варианте.
– А как ты это поняла?
– Меня стало жутко тошнить в общественном транспорте, когда я ехала на учёбу по утрам. Иногда я выходила на улицу раньше своей остановки и меня просто выворачивало… Но я всё списывала на отравление. Дело в том, что задержки не было. Но не могла же я травиться два месяца подряд?
Мне хотелось сказать, что про это я тоже читала в журнале, но я снова промолчала. Куда теперь мои журнальные мудрости?
