Еще раньше завалили патриарха вычислительной техники и программирования И. Я. Акушского. С формулировкой: использован текст американской статьи. (Выдержки из нее были приведены в обзоре со ссылкой и не касались текста диссертации). Диссертация по физмат наукам осталась незащищенной, но он успел к тому времени (в 1965 году) стать доктором «тех» наук – разработав самую быстродействующую ЭВМ в СССР, с быстродействием более одного млн. оп/сек и наработкой на отказ более 1000 часов. ЭВМ работала в системе остаточных классов.
Только через десять лет с подачи В. И. Чайковского из ИК и при содействии его аспирантов, в том числе сотрудников ящика, мы смогли в НИР «Ритм» разработать процессор БПФ, работающий в системе остаточных классов, а потом внедрить его в ОКР «Камертон».
Кстати, сетования Губинского на кадровиков не совсем понятны. Акушский долго работал в подчинении у Юдицкого, к которому никаких претензий в кадрах из – за фамилии не было, а его должности превышали адмиральские. Правда, в отличие от Израиля Яковлевича, Юдицкий именовался Давлет – Гирей Ислам – Гиреевич, и поэтому охрана не хотела пускать его на полигоны, где работали его и Акушского ЭВМ. А Акушского туда пускали, но не пускали в начальники и в Академию Наук.
Израиль Яковлевич в начальники и не хотел и симбиоз Юдицкого (начальник, главный конструктор) и Акушского (идеолог, руководитель разработки) функционировал отлично и много лет. Таких примеров можно привести много, они имеют давнюю историю, начиная от официальных должностей «евреи при губернаторе». Самым ярким примером является семейство самолетов МиГ, которые так назывались до самой смерти Микояна (после они тут же превратились в Миги при живом Гуревиче). Микоян знал, кто их на самом деле проектировал и строил. Но он их «продавал», проталкивал, что тоже являлось необходимым для успешного проекта и, особенно, серии, а Гуревич этим заниматься не любил. Это устраивало обоих. Наград у Микояна было намного больше, но Гуревича это не волновало, главное, что ему не мешали работать. Можно в таких случаях привести слова Гафта по поводу выступления в Америке дуэта Ширвиндта с Державиным: «… все, что ни сделают – олл райт. Вот дружба русского с евреем – не то, что ваше блэк энд уайт». Правда Микоян и Юдицкий больше советские, чем русские, но в первом приближении…
Гальперину и Акушскому повезло. Сотням (м. б. тысячам) евреев – нет. Они первыми сделали ручкой Софье Власьевне. Наконец, Кириллова – Угрюмова «ушли», но вовсе не из – за евреев. Уехавшие на Западе получили признание в соответствии с их научной ценностью (и, увы, пробивной способностью).
Хотелось бы вкратце рассказать о людях, встреченных мной при защите или связанных с ними.
С Борисом Григорьевичем Доступовым мне довелось встречаться в Москве не раз. Ко времени моей чистки в ВАКе он в Академии Генштаба уже не работал. Он пострадал за кибернетику.
В Академию Генштаба его пригласил ее командующий, генерал армии Иванов. Уволил его тоже Иванов, генерал армии, но другой. Первый, был современным генералом, остро чувствующим потребность армии в вычислительной технике и системах автоматизированного управления, на ней основанных. Второй был противников всяких кибернетических штучек, вскрывающих всю дурь, которую совершали генералы, единолично принимающие решения по доступной им и не сохраняемой потом информации. Он был не одинок – ему было за кем следовать, таким же был его главный начальник – министр обороны маршал Гречко. Красочный эпизод описан в воспоминаниях Г. А. Миронова [Мир08], пристававшего ко мне на Экспертном Совете ВАКа
