Делаю шаг в сторону, больше видеть его пьяную рожу не могу.
И пусть мне хочется смотреть, как свет падает на острые черты его мужественного лица, как густые волосы отливают синевой в этой обстановке. Слушать дыхание и голос, которым он соблазнял меня в ночи.
Но все это в прошлом.
Кажется, он оскотинился и превратился в отца окончательно.
Прохожу мимо, вдыхая запахи древесного одеколона и виски, чувствуя магнетическую энергетику, с которой борюсь из последних сил. Уже хватаюсь за ручку, чтобы покинуть любовь всей моей жизни, как вдруг он резко меня разворачивает.
Обида внутри меня рвется наружу, и я замахиваюсь, когда он с глухим ударом толкает меня к двери.
– Поверила? – стискивает он запястье и поднимает вверх, второе спустя секунду оказывается там же, пока я пытаюсь справиться с эмоциями и не устроить ему истерику. – Поверила в мои идиотские слова? Поверила, что я могу оставить тебя в покое? Поверила, что смогу без тебя?
Его голос все глуше, губы все ближе, а у меня перед глазами плывет, в ушах звон и горло пересыхает. Там словно пустыня в вечном ожидании дождя. И только Никита может его вызвать как шаман, бьющий в свой там-там.
Мне бы вырваться и бежать, а лучше попытаться ударить его за свои шутки, но тело пылает, и только его губы могут потушить этот пожар.
«Или сделать его настоящей катастрофой…», – шепчет внутренний голос, но я уже не слушаю. Меня манит блестящий взгляд, что как одержимый облизывает мое лицо. Губы, что уже приоткрыты и жаждут напомнить, что такое настоящий поцелуй.
Но я ведь понимаю, что стоит им меня коснуться, как обратного пути не будет. И случится, как тогда в туалете ресторана, когда на ужине объявили дату свадьбы Никиты.
До невозможности сладко, до опустошения порочно и неправильно.
Только воспоминания о том, какой дрянью я себя ощущала после быстрого совокупления, дает мне возможность затормозить процесс расщепления на молекулы, где каждая вопит: «Раздвинь ноги! Дай ощутить Никите, как у тебя там влажно!».
Отворачиваюсь ровно в тот момент, когда его губы приклеиваются к моему лицу. Но Никита не сдается, снова пытается ужалить губами, телом прижимается, вздохнуть не дает.
– Алена…Не своди с ума, дай губы…Дай себя...
– Ты обещал меня не беспокоить, помнишь? – выворачиваю запястья, но хватка Никиты не дает вырваться, и получается только вывернуться и оказаться к нему спиной.
– А я тебя и не беспокоил, – шепчет он мне в затылок, отпускает руки. Одну на шею, другую на грудь. – Ты сама меня вызвала. Так что обещание аннулируется.
– Значит, дай его снова, – задыхаюсь, чувствую, что его желание накрывает коконом и меня. Еще немного и в голове не останется и шанса на сопротивление.
– Я лучше тебе кое-что другое дам, – тянет он руку к моему животу, и я задерживаю дыхание. В таком состоянии я вряд ли смогу ему соврать, а талия у меня несколько расплылась. – Тем более тебе пора сжечь калории.
Мне становится смешно, а может на меня влияет присутствие Никиты, и счастье затмевает разум. Нисколько не изменившегося, готового меня раздеть при первой встрече.
– С женой сжигай, – отталкиваю я его руку от пояса джинс, которые он уже расстегнуть пытается.
В этот момент он просто прижимает меня к себе, так что я чувствую всю силу его желания, горячее дыхание и слышу глухое:
– Выходи за меня…Будем сжигать вместе, каждую ночь.
– Совсем крыша поехала, ты женат, – разворачиваюсь и вижу, что его совсем развезло. Даже странно, что он на ногах держится.
