– Смотри! На рекламном щите было написано…-
– Не говори мне, что там написано, мне это не надо! – перебивала ее. – Не реагируй и не бери в свой ум, в свое внимание все подряд! – отвечала ей, а она мне:
– Ну что, ни на что теперь не смотреть вообще!? –
– Смотри, но мне не говори, что ты там прочитала, увидела. Это твой выбор читать, реагировать! – говорило мое важное Эго с мамкой.
Я практиковала не создавать точек реакций, усердно пыталась не реагировать, старательно сопротивлялась, но однажды вечером в доме происходила такая картина.
Я лежала на диване, тыкала в телефон, а Мангалам подошла к кухонному окну и в кромешной темноте улицы, не освещенный фонарями, начала всматриваться:
– Там, кажется дом Вадика горит! – сказала она и украдкой посмотрела на меня.
Я лежу, слышу что она говорит, даже увидела боковым зрением, что она посмотрела на меня, ожидая моей реакции, но я настоятельно продолжала не реагировать.
На самом деле, реакция уже случилась. Внутри пробудилось любопытство, посмотреть горит ли на самом деле дом или нет, нужно ли помогать, вызывать ли пожарных, но я сражалась со всеми всплывшими чувствами и качествами:
– Это не мое дело! Не реагируй! Ничего не существует и ничего не происходит! – бубнила я себе под нос.
Но мамка тоже не останавливалась. Голос ее становился громче, возгласы ярче. Охи и ахи чаще.
– А-а-а-а, какое пламя, Шиванги, горит сосед, ай ай ай! – орала она около окна, к которому сбежались дети.
– Где и кто горит?! – спрашивала Моданикей, а следом за ней пришла и Есита.
Они столпились у окна, смотрят в него, а я нахмурила брови в последних попытках не среагировать.
– Оооо, точно огонь! – произнесла Моданикей.
– Шиванги смотри, все, крыша у него горит! Все сгорит сейчас дом Вадика! –
И тут меня все так это взбесило. Я вскочила с дивана и не касаясь пола, пронеслась по комнате к окну.
Смотрю в окно. Огнем был охвачен весь дом соседа, я схватила телефон и набрала соседу по имени Рол, что был племянником Вадика.
– Сосед, дом твоего дяди горит! Мы из окна видим. Надо вызывать пожарных! – паниковала я, как и мамка с детьми.
– Нет, ты что такое говоришь. Мне тоже видно с моего окна его дом. Он костер жгет. Лавр обрезал и сжигает. –
Я положила трубку и глянула на паникеров в доме:
– Это костер, иллюзия. Паникёр! – вернулась к дивану и брякнулась на него, осознавая что среагировала, подалась панике, начудила короче говоря.
Меня не отпускал этот вопрос: «почему, каждый раз, когда я обращаюсь к людям вежливо, то в ответ они позволяют себе проявляться в невежестве в мою сторону!? Показывая свое настроение! Почему я не показываю своего настроения другим!? »
Эти не правильные вопросы, не давали мне покоя и привычка входить в ярость, от мыслей о «несправедливости» в миг превращали меня в Махакали.
Энергия огня разливалась по венам, коже, я горела вновь и вновь мучая себя этими вопросами, а однажды, волна этой энергии разошлась в разные стороны и прижала к стене Мангалику, что выполняла медитацию стоя в «большом дереве»
– Что это была за волна? – спросила она меня. – Ты что в ярости?
– Да-а-а. Я не могу удержать этот огонь. Заур, ответит за все! Он ответит за свое невежество! – и вторая волна энергии Кали прижала вновь мамку к стене.
– Ты так злишься, что меня второй раз прижало огненной волной к стене. Хватит. Успокойся! Возьми себя в руки! – стояла она в позе дерева и обращалась ко мне.
