По рядам прокатился вздох облегчения.
– Однако, есть некоторые обстоятельства, вынуждающие его просить нашей помощи, – Бессмертный обвел нас внимательным взглядом. – Коллеги, Иван Царев должен выполнить свое задание. Я прошу вас отнестись к этому с пониманием. Сегодня он будет проверять нашу документацию, а с завтрашнего дня приступит к осмотру заповедных зон. Если гость попросит вас провести экскурсию по той или иной локации, не отказывайте ему. Но помните: этот человек не знает, что имеет дело с магически одаренными людьми. Соответственно, ничто не мешает вам повесить на свои территории отворотные чары и водить господина Царева только там, где вы посчитаете нужным. Можете показать ему болота, рощи, грибные поляны – что угодно. Пусть составляет маршруты и пишет отчеты. По возвращении в Москву, все материалы, касающиеся нашего заповедника, будут изъяты, а с самим Иваном Андреевичем проведена работа по корректировке памяти.
– Почему бы не наложить на Царева чары прямо сейчас? – подал голос Глеб Иванович. – Сварить ему зелье из нечай-травы, пару ментальных картинок добавить – с лесом и болотами, да угостить его этим зельем за обедом. Пусть до конца командировки в комнате сидит и отчеты свои сочиняет. От нечай-травы ему такие видения красивые приходить будут, никаких прогулок не надо.
Коллеги согласно закивали.
– Предложение, конечно, интересное, – согласился директор. – А только я, Глеб Иванович, на себя такую ответственность брать не стану. Прямое магическое воздействие на человека является не законным, и вам об этом известно. Одно дело скрыть от непосвященного драконов и русалок, и совсем другое – поить его галлюциногенным отваром. Коллеги, мы с вами взрослые разумные люди. Давайте не будем ребячиться. Столичное руководство настоятельно просило войти в положение и слегка… м-м… подыграть нашему гостю. Его вовсе не надо заводить глубоко в лес или поднимать на горные вершины. Беглого осмотра локаций будет достаточно. Иван Андреевич – житель большого города и вряд ли привык к прогулкам по чащам и топям. Конечно, было бы прекрасно, если б нам удалось убедить его вовсе отказаться от идеи с туристами. Скажем, представить заповедник обычным лесом, на облагораживание которого требуется немало бюджетных средств. Если Царев заявит своему начальству, что у нас нет ничего интересного, это убережет его от стирания памяти, а нас – от другой подобной ерунды.
По рядам побежали шепотки. Сидевшая рядом со мной Алена поджала губы.
– Сколько времени господин москвич пробудет в наших местах? – подал голос орнитолог Слава Соколов.
– Не меньше недели, – откликнулся директор. – Он должен уехать обратно вместе с Ядвигой Барской и Макаром Сорокиным.
Шепотки стали громче.
– Владислав Игоревич, а как же форс-мажоры? Что, если Царев увидит кого-нибудь из обитателей заповедника? – поинтересовалась Венера Никаноровна Ягужевская – миколог, главный специалист по здешним грибным полянам. – Шило в мешке не утаишь – живности у нас много, и если она почует в лесу нового человека, непременно выползет с ним знакомиться. По крайней мере, мои мухоморы выползут точно. И я не уверена, что смогу их сдержать.
– А мои духи вообще по всему лесу шатаются! – выкрикнул из верхнего ряда Виталик Яровой, штатный некромаг заповедника. – И блудички тоже. У них сейчас сезон деления, они по вечерам под каждой елкой сверкают.
