С другой стороны, в стране чётко работал механизм протекционизма. Функционировала эта машина как по горизонтали, так и по вертикали, практически на всех уровнях управленческой иерархии. Этому непростому и укоренившемуся явлению было весьма заурядное объяснение. Вероятно, кто-то с кем-то ходил в один детский сад, очевидно, кто-то с кем-то дружил в школе, может быть вместе служили в армии, вполне возможно жили по соседству в одном доме, а может, поди, знай, просто связаны родственными узами.
Вот и у Кирилла Петровича близкий друг и университетский однокашник служил в Министерстве геологии и был, представьте себе, даже членом его коллегии. Ох, как не любил Кирилл Петрович просить, пусть даже близкого друга, об одолжениях, тем более не совсем законных. Но чего не сделаешь ради любимой дочери. Звонок другу, и уже через неделю на столе у Наташиного начальника экспедиции, колоритного весёлого усача, Ярослава Степановича Гулько лежало письмо с грифом Министерство геологии СССР. В письме сообщалось, что Министерство считает целесообразным перевод молодого специалиста Натальи Николаевны Черкасовой в Северокавказское управление геологоразведочных работ.
Не прошло и двух недель, как, счастливая и окрылённая фантастическими надеждами, Наташа торопливо шагала по, поднимающимся к снежным кавказским хребтам, крутым улочкам Пятигорска. Дымчатая пролысина горы Машук и, зацепившиеся за неё, причудливые облака оттеняли розовый джемпер и светло-голубые джинсы русоволосой девушки, отыскивающей в запутанном лабиринте городских переулков геологическое управление. И вот, наконец, она перед, покрытой чёрным дерматином, массивной дверью с табличкой «Ладыгин К. П. – начальник управления».
Наташу неожиданно охватило буйное волнение, которое прервал хриплый голос, бальзаковского возраста, рыжеволосой секретарши:
– Девушка, вы куда, сегодня Кирилл Петрович не принимает посетителей, разве он назначал вам встречу?
У Наташи машинально сработал инстинкт самосохранения перед грозным цербером в чёрной юбке и она тут же ответила:
– Министерство геологии направило меня к вам на работу, вот, пожалуйста, официальное письмо.
Рыжая секретарша бегло прочитала, предъявленный Наташей бланк, быстро нажала какую-то зелёную кнопку и, окинув Наташу недобрым взглядом, прокричала:
– Кирилл Петрович, к вам тут просится некая Наталья Черкасова…
Приятный мужской баритон, неожиданно оборвав свою канцелярскую помощницу на полуфразе, проговорил по селектору громкоговорящей связи:
– Ирина Алексеевна, немедленно пригласите товарища Черкасову ко мне в кабинет и не окажите в любезности приготовить нам два кофе и, пожалуйста, что-нибудь к кофе.
Ошеломлённая секретарша стремительно выпорхнула из-за стола и приоткрыла перед опешившей Наташей двери хозяина кабинета.
Из-за массивного письменного стола поднялся импозантный сорокапятилетний мужчина. Сказать, что он был очень красивый, это значило бы не сказать ничего. Какая-то особая, хорошо сохранившаяся, юношеская грация и стать придавали ему такой шарм и очарование, которые можно было встретить отнюдь не у многих. Высокий рост, стройное подтянутое тело, широкие плечи и узкий таз – всё было идеально в нём. Как ни старалась Наташа, украдкой осматривая его внешность, но ни единого изъяна так и не отыскала. Становилось понятным, что этот представительный брюнет с выразительными зелёными глазами, одетый в светло-серые брюки и чёрную рубашку, мог свести с ума практически любую особь противоположного пола. Такая же участь не миновала и Наташу, которая напрочь забыла, что этот обаятельный, чуть ли не сошедший с голливудских подмостков, мужчина является родным отцом её лучшей подруги. Совсем не верилось, что он, по Танькиным рассказам, пробороздил не одну сотню километров таёжных троп Забайкалья, проводил геологическую съёмку заболоченной тундры Колымы и сейчас занимался разведкой ископаемых на Северном Кавказе.
