Глава
XIV
Евгений Васильевич поправлял галстук. Выступать перед народом он должен был, имея вид представительный, чтобы каждый понимал, что мэр может решить все. Необязательно сразу. Необязательно решит. Но он может все. Строгий черный костюм едва сошелся на нем. «Надо бы заказывать новый», подумал мэр. Предыдущий был сшит чуть меньше года назад. Воротник рубашки слегка поджимал одутловатое лицо. Директор дома культуры сообщил, что не все желающие поместились в зал.
– Я не знаю, сколько людей пришло. Около тысячи, может быть, даже больше, – возбужденно говорил он мэру.
Тот в ответ только покачал головой. Зал вмещал не более шестисот человек, включая стоячие места. В фойе разместились бы еще три сотни горожан. Остальным пришлось бы ждать на улице. Хоть Кацюк и имел свою выгоду от мэрского кресла, он был человеколюбивым мэром. Но время поджимало и надо было начинать выступление.
– Сергейцев не появился? – спросил он у директора.
– Нет, нигде не видел, – пожал тот плечами и исчез решать другие вопросы.
Мэр осторожно вздохнул, опасаясь за сохранность пуговиц на пиджаке, и вышел на сцену. Где-то за кулисами трещал генератор, лампы, направленные на него, ощутимо мерцали. Он прищурился и посмотрел в зал. Сотни лиц безмолвно смотрели на него в ответ. Задние двери были открыты, так что люди из фойе тоже могли что-то слышать. Градоправитель громко кашлянул в кулак, привлекая к себе внимание.
– Здравствуйте, – начал он, напрягая голосовые связки. Обычно он всем желал доброго дня, но сегодня день добрым не казался. – Я собрал вас здесь, чтобы сделать важное объявление, пресечь слухи и ответить на пару вопросов. Я очень попрошу вас: не шумите и не перебивайте.
Зал молчал, не собираясь пока шуметь, хотя на задних рядах послышалось несколько голосов. Когда все затихли, Кацюк продолжил.
– Хорошо, что вы меня понимаете. – Он выждал небольшую паузу. – Итак. С сегодняшнего дня в городе нет электроэнергии. Пользуйтесь любыми запасными источниками, какие только сможете найти. По моим сведениям, кризис продлится не больше недели.
Люди начали шуметь. Многие кричали с места, надеясь, что именно их голос дойдет до сцены, но лишь создавали гул. Мэр снова вздохнул и замолчал, надеясь переждать шум. Беспокойство нарастало. Прошло уже несколько минут, но народ даже не собирался успокаиваться. Многие люди, не обращая внимания на других, громогласно что-то решали, пытались о чем-то договориться, сбившись в кучки не больше, чем по шесть человек. Вдруг Кацюк увидел пробивающегося через толпу Сергейцева. Тот аккуратно, насколько это было возможно, протискивался через плотно стоящих людей. Те, если могли заметить на нем форму, двигались или расступались, но большинство, активно занятое спорами, стояло на месте. Тогда следователь активно действовал локтями, расталкивая самых нерасторопных. Его путь к сцене занял пару минут.
– Почему ты так долго? – тихо спросил Кацюк.
– Задержался немного. Пакин мертв. У нас двойное убийство в городе. Ездил в больницу. – Сергейцев отвечал кратко, посматривая в сторону зала. – Какой-то старикан разбил мне автомобиль.
Мэр поднял ладонь на уровень груди, жестом упрашивая полицейского остановиться.
– По порядку давай. Убийца найден? Вычислен?
– Нет, – последовал ответ за секундным колебанием.
– Плохо. Очень плохо. Кто-то еще знает об этом?
– Только дежурный врач. И мы. Кстати, у врачей тоже пропал один, мне сказали, что сегодня на работу не вышел, а дом его никто не проверял.
