— Не боишься, что передумаю? — он с издевкой усмехнулся.
— Тогда не будет свадьбы, — напомнила я.
— Хорошо, — отец раздраженно заходил желваками. — Убедишься, что этого недоноска выпустили. Напоминаю, никаких встреч!
— Я помню, — бросила я и вышла.
Теперь я знала, кто устроил весь этот фарс. А главное понимала для чего. Меня продали! Родной отец, не считаясь с моими чувствами, наплевав на мою душевную боль, подставив человека, не сделавшего ничего плохого, ради наживы пожертвовал моей судьбой. Главное деньги, а дочь лишь разменная монета!
Мне придется смириться с этой подлостью. Ради Захара. Ради нашей любви.
4. Глава 4
Утром через два дня после происшествия ко мне в комнату бесцеремонно ворвался Федор.
— Собирайся! — недовольно буркнул он.
Я удивленно уставилась на него и поинтересовалась:
— Куда?
— Увидишь, — с издевкой бросил брат и вышел.
Поднявшись с кровати, подошла к зеркалу и посмотрел на свое отражение. Мой печальный вид усиливали темные круги под глазами, распухшие от слез курносый нос и губы, раскрасневшиеся почти до кроваво-алого цвета, и потухший взгляд карих глаз. Все два дня я провела в комнате, отказываясь выходить. Все два дня я проревела белугой, надеясь, что отец передумает. К несчастью, этого не случилось.
Взяв расческу, провела по своим волнистым темно-каштановым длинным волосам и снова расплакалась от отчаяния. Я догадалась, куда мы с братом направимся. Мне покажут Захара. Сегодня последний день, когда я его вижу. А потом меня ждет “счастливое” замужество. До конца так и не верила, что отец на самом деле подстроил все это только лишь для того, чтобы получить деньги Козельского. Неужели я на самом деле лишь разменная монета? Плата за вложение капитала в дело? Не хотелось в это верить. А также в молчаливое участие во всем этом фарсе остальных членов семьи.
За два дня ко мне в комнату так никто и не пришел: ни мама, ни брат, ни тем более отец. Им всем было плевать на мое душевное состояние. Уверена в этом. Мамино сочувствие при моем возвращении из полиции лишь отличная актерская игра.
Они давно решили о моей свадьбе с Козельским. Продали ненужную дочь как барана. Не зря же Павел Савельевич стал часто появляться у нас дома. Но я никогда не видела особого внимания к своей персоне с его стороны. Мы только вежливо здоровались и все. Может не замечала?
А что я замечала, витая в облаках?
— Ничего, — я горько усмехнулась своему отражению в зеркале и снова расплакалась.
Как же я была счастлива буквально два дня назад! Кто бы мог подумать, что людское коварство уже дышит в спину.
Они готовились. Планомерно и расчетливо, стараясь нанести удар побольнее. Неужели деньги важнее собственной дочери?
— Ты собралась? — прервал мои душевные стенания Федор, снова ввалившись в мою комнату без стука.
Обернувшись, я подозрительно взглянула на него и тихо поинтересовалась:
— Ты тоже в этом участвовал?
— Не понимаю, о чем ты? — пренебрежительно фыркнул Федор и бросил мне: — Жду в машине, — и вышел из комнаты.
Горько усмехнувшись ему вслед, я подошла к шкафу, достала джинсы и какую-то футболку. Мне было все равно, что одевать. Я даже не понимала, что взяла из одежды.
Фырканье Федора подтвердило мою догадку. Он также причастен к этому цинизму и лицемерию. Да и черт с ним! С ними со всеми!
Яростно натянув футболку и джинсы, собрала растрепанные волосы в хвост и вышла из комнаты. Если им всем нужна эта чертова свадьба — пусть будет! Ну вот уж наследника этому престарелому маразматику я рожать не собираюсь! Дудки! Я сделаю все, чтобы отбить у него все желание спать со мной.
