Моя бедная подруга вся извелась, пока искала меня в отделении полиции. И когда ее в очередной раз прогнали оттуда, она написала заявление о пропаже. Моя родная и любимая подруга, нет, она еще ближе — она как сестра!
Успокоив ее и рассказав все, что знала сама, я с ней попрощалась. Телефон мне больше не давали.
Раздается стук в дверь, и в комнату входит взволнованная Тамара Ивановна.
— Вот, — протягивает она мне халат, — накинь. Кай ждет тебя в кабинете. Я провожу.
Ее волнение передается и мне, руки вспотели, меня потряхивает. Путаюсь в длинных рукавах , но кое-как справляюсь. Запахиваюсь и затягиваю пояс — все, я готова к встрече с палачом моей жизни.
Спустя несколько минут я в растерянности стою у дверей комнаты, где меня ожидал этот тиран.
Тамара Ивановна ушла, а я все не решаюсь войти, дрожала перед встречей с тираном, как маленькая девочка.
А потом, послав все к черту, постучала и резко отрыла дверь! Ну не убьет же он меня, правильно? Не для этого выхаживал!
Оглядела просторную комнату, которая служила Снежинскому кабинетом.Массивный деревянный стол у панорамного окна, его рабочее кожаное кресло медно-рыжего цвета, напротив него этого же цвета, но другой формы диванчик для посетителей.Сам Кай Викторович сейчас стоит ко мне спиной и рассматривает прекрасный вид, открывающийся из окна.Я молчу, ничего не говорю, жду, когда он начнет. А Снежинский, как будто испытывая меня на прочность, продолжает хранить молчание.Так мы и стоим, не желая уступать друг другу.Не выдержав, прохожу вглубь комнаты и присаживаюсь на диванчик. А он словно этого и ждал, заговорил именно в этот момент, заставив меня с визгом подскочить на месте.— Как ты себя чувствуешь? — небрежно бросает в мою сторону. И вроде интересуется моим здоровьем, но выглядит так, как будто не дождется, когда я исчезну.— Возможно, завтра меня Геннадий Иосифович окончательно выпишет.— То, что говорит врач, я сам знаю. Я тебя спросил о другом.О чем другом?!— Нормально я себя чувствую! — с вызовом бросаю ему в ответ.— Дерзишь — значит действительно приходишь в себя. Иди, свободна. — Так ни разу и не обернувшись, указывает мне этот человек, что делать.Эх, взять бы в руки что-нибудь тяжёлое да как врезать ему по темечку!— Чего медлишь? Освободи кабинет, у меня дела.Не сдержавшись, топнула ногой! Да что же такое, как он со мной разговаривает!— Зачем привезли сюда? Могли бы отвезти в «скорую», и дело с концом! Не надо было ждать, пока я выйду! Я не нуждаюсь в милостыне, наши больницы ничем не хуже той «тюрьмы», в которую вы меня заточили, — я, конечно, утрирую называя просторную комнату со всеми удобствами - тюрьмой, но его тон очень меня задел.— А я и не подаю! Как только выздоровеешь, выставлю из дома в том, в чем пришла.
— Да пожалуйста! Я и не просила меня вытаскивать из отделения! И если что, я не считаю, что вам что-то должна! Учтите!
Никакой реакции.
Да что же он непрошибаемый-то такой! Горделивый истукан!
— И не я вас собиралась обмануть с ценой товара, а старший менеджер магазина. Сверху поступило предупреждение, что приедет ВИП из ВИПов, вот и увеличили цену на двадцать процентов. А вы всех собак на меня… а я ведь только исполнитель.
Вновь ноль реакции. Обошла диван и встала со спинки. Руками схватилась за мягкое изголовье, сжимая его и набираясь смелости.
— Сначала ведете себя со мной как с человеком второго сорта, — выдаю, надеясь вызвать эмоции или хотя бы чуточку уважения, чтобы повернулся ко мне и разговаривал как с человеком! — После приезжаете ко мне на работу, меня увольняют и отправляют в отделение полиции. Оттуда вы же меня и освобождаете, а потом выхаживаете после болезни, а теперь вновь грубо гоните! Что вы за человек?! — в сердцах повышаю голос. — Почему совершаете такие поступки, которые не поддаются элементарной логике? Я не понимаю! Объясните! Я требую!
