– Ты о чём сейчас?
– Помнишь слова из песни Любы Успенской?
За него, за него все отдам и потеряю…
Пропадаю я, пропадаю я…
Так вот, мы своим возрастным мужикам отдаём молодость и красоту, хотя и не бесплатно, но, в конечном итоге, мы пропадём, заплатив дорогую цену. Не знаю, как ты, а я уже пропадаю окончательно…
– Ты что такое, Дарина, говоришь? – едва не вскричала Адель. – Давай, подруга, я подъеду к тебе, и ты мне всё расскажешь.
В трубке послышалось шмыганье носом.
– Адель, ко мне ехать не надо. Мы воспользуемся советом твоего Роберта и поедем ужинать в ресторан, там и поговорим.
– А куда поедем?
– В «Памфлет-Портрет». Это один из кабаков Вадима. Он говорит, что там хорошая кухня. Закажи такси и подъезжай через пару часов. Успеешь войти в образ?
– Успею…
– Итак, у меня есть полтора часа в запасе, – буркнула под нос Адель, подходя к платяным шкафам. – Вопрос какие шмотки надеть? Может, приталенную «Аврору» от Бродяги или хайповую «Небесную музыку» от Пачеламы? А может просто жёлтые льняные штаны и зелёный вышитый блэйзер от Гоши Рыбинского и бирюзовую кепку «Крокс»?
Она открыла поочерёдно дверцы трёх шкафов и перебрала в них все вешалки. После некоторых раздумий выбрала «Бохо стиль» – сиреневое платье со шлейфом и накидкой. Посмотрела на часы – пора заказывать такси…
Как только Адель вошла в зал ресторана «Памфлет-Портрет», к ней сразу поспешил метрдотель.
– Вас зовут Адель? – учтиво спросил он.
– Да, это я, – сухо ответила она.
Метрдотель проводил к столику, стоящему у окна, где её уже поджидала Дарина.
– Адель, да ты просто секс-бомба! – встретила её чувственным распевом Дарина, – ты рождена для славы.
Адель, не обращая внимания на столь лестный комплимент своей подруги, огляделась вокруг.
– А здесь красиво и необычно, – оценила она интерьер.
– Мне здесь тоже нравится. Все выполнено в стиле аристократических салонов конца XIX – начала XX века: антикварная мебель, тяжёлые дубовые столы, старинные патефоны, фотографии, вырезки из пожелтевших газет. Все это стоило Вадиму уйму денег…
Адель сдержанно улыбнулась. Икающий говор Дарины являл собой нечто среднее между тем, как говорят жители Москвы, где она прожила большую часть своей жизни, и питерским произношением. Сейчас он был особенно заметен.
Подошёл официант, держа в руках бутылку красного сухого вина.
– «Мартини. Асти», как вы и заказывали, мадам Дарина. Открыть?
– Да.
Дарина отдала модельному бизнесу более десяти лет. Она была одной из самых ярких звёзд на модельном подиуме. Ее хорошо знали не только у себя дома, но и в зарубежных агентствах моды, таких как IMG, Women, Elite, Next, DNA, The Society, Marilyn, Oui, Select, Storm, D’Management и других.
Несмотря на свои неполные тридцать лет, она была похоже на долговязую девочку-тростинку с бледным лицом, у которой острые колени напоминали надломленные спички. Подобных гламурных штудий, скроенных по лекалам профессионального моделинга, можно видеть во многих глянцевых журналах, где они представлены в качестве арт-объектов для подражания девочкам-подросткам старшего возраста.
Адель не видела Дарину пару месяцев и не могла поверить в то, что её высокооплачиваемый личный диетолог довёл ее подругу до такого жалкого состояния.
Дарина была в зелёном «трансформере Джаз» от Чин Тамани, облегающая ткань которого бесстыже подчёркивала ее худобу. Её тонкую шею венчало колье из разноцветных камней, с преобладанием жёлтых и оранжевых цветов. Как ни странно, но в этой взрослой девочке-осень было что-то нездоровое, но при этом порочно-соблазнительное.
