Все молча слушали, включая четырех амбалов, как Андрей выворачивал душу.
— Там было много народу. Нам стало интересно, что происходит. Люди будто расступились, и выпорхнула она. Такая легкая в своем белом платье, волосы темные длинные такие. Она, как маленькая фея. Глаза такие большие, изумрудного цвета, — Андрей снова улыбался, глядя мимо Жанны и Закрицкого в окно, вспоминая тот день, как на ладони. — Я таких никогда не видел, хотя в деревне детей было много и в городе у одногруппников некоторых тоже были дети, но не такие необычные, как та девчонка. Она смешная такая, учила меня на роликах кататься. Потом мы завалились на асфальт. Она повредила свою маленькую ладошку. Я промыл ей водой. Платком перевязал. Мне мать вышивала инициалы «А.» и «Л.».
Девчонка имя спросила. Я сказал. Спросил у неё для приличия имя. «Настя» ответила она. Такое красивое имя, — прошептал Андрей и перевел взгляд на Жанну.
Последняя смотрела на мужа стеклянными глазами, понимая, что тайны прошлого дочери сейчас открываются перед ней с новой стороны.
— Что ты с ней тогда сделал? — в глазах её читался ужас. — Ей же всего двенадцать было.
— Ничего такого, о чем ты подумала, — произнес Андрей, стараясь развеять её опасения. — Подарил платок, и мы ушли. Больше я никогда с ней не виделся до того дня, когда мы уже с Лехой отмечали юбилей фирмы в баре. Мне уже было тридцать. У меня была девушка, вернее были так, на одну ночь. Постоянная была на несколько месяцев, но все было не то. Я в каждой искал ту самую фею. Её изумрудные глаза. Ведь по моим подсчетам ей должно было быть уже восемнадцать. И вдруг в баре Она. У меня земля ушла из-под ног. Не верил в такие совпадения. Я не ошибся. Это была она, та самая Настенька. Мы танцевали тогда. Она с друзьями на дне рождении. Тему еще такую обсуждали громко: стариков и молодых девчонок. Мне тогда стало не по себе. Конечно, я же для неё, юной восемнадцатилетней девочки, был тридцатилетним стариком. Куда мне до неё. Я тогда не стал настаивать. Возможно, зря. Потом была еще мимолетная встреча в кафе. И в тот же вечер в парке, она ногу подвернула, каблук сломался. Пришлось везти её в травму. А мама у ней, кажется, строгая была. Девочка волновалась, надо было позвонить. С моего звонила маме.
При последних словах на Жанну нахлынули воспоминания, когда не могла дозвониться до дочери поздно вечером.
— Она сказала, что гуляла с Владом в тот вечер, когда пришла, хромая, — перебила его рассказ жена.
— Да, мы были в травме. Боялась тебя огорчить просто.
— И что ты?
— Я вызвал такси, довез до дома и все. Мне было чертовски хорошо рядом с ней. Но чувствовал, что опять неправильно все это. Я уже такой взрослый мужик, побывали разные девушки. Только сегодня расстался с очередной, и Настя была свидетельницей этого. Я просто не мог допустить вот так. Она такая невинная, наивная, чистая. Не считал себя достойным её, — Андрей замолчал, будто спрашивая у Жанны, стоит ли продолжать выворачивать душу.
— А дальше?
— Дальше, новый год мы встречали у меня в деревне. Она появилась там случайно одна. Кинули друзья.
— Я так и думала, что ни чем хорошим её поездка туда не кончится, — перебила мужа Жанна, вспомнив тот день.
— Это чудо, что Димка её тогда нашел в сугробе. «Снегурка Настя» прозвали её тогда мои друзья. Мы узнали друг друга. Я пребывал в эйфории рядом с ней. Друзья начали, как всегда шутить, дескать маленькая, и тому подобное. Я выглядел дураком. А надо было плевать на них. Но утром она испарилась. Да и адреса я уже не помнил, где искать. А потом махнул. Будь, что будет.
