Девушка поморщилась, словно увидела дохлую крысу.
– У-уу, – протянула она, брезгливо разглядывая наряд. – Ты что, в институте благородных девиц учишься?
– Я в нем живу! – трагически вздохнула я.
– Может, сегодня ты примеришь что ни будь из моего гардероба? – Полина кивнула на сумку, которую принесла с собой с первого этажа. – Я думаю твоему папе сегодня будет совершенно не до нашего внешнего вида.
Блондинка, словно фокусник, потянулась к молнии, выуживая из глубин своей сумки целые залежи одежды. Мои глаза едва не выпрыгнули из орбит – яркий взрыв красок, блеск пайеток, стразы, сияющие как россыпь бриллиантов… Такого буйства цветов я в жизни не видела, даже в самых смелых снах! Казалось, я попала в портал прямиком в гардероб к единорогу, который объелся радугой. Однако, мой взгляд привлекла черная кожаная куртка, затерявшаяся на фоне этого цветного безумия.
– Ой, а эту можно? – пролепетала я, робко дотрагиваясь до нее тыльной стороной ладони. Кожа дышала холодом, вызывая в памяти странное, почти кощунственное сравнение. Она напомнила мне кожу Антона Сергеевича, когда его пальцы едва коснулись моей руки. – "Что за чертовщина творится в моей голове?!" – мои брови, казалось, устроили бунт на переносице.
– Да бери, это папина, с каких-то гастролей, что ли. Он мне отдал, но я так и не надевала ее, – буднично отмахнулась Полина, втискиваясь в джинсовый комбинезон. – О! А знаешь что? Она идеально дополнит вот это! – и она швырнула в мою сторону воздушное, ажурное платье цвета слоновой кости. Длина – дерзкая, едва прикрывает колени. Один нескромный порыв ветра, и я – вылитая Мэрилин Монро, только блондинкой быть не обязательно.
– Блин, – протянула я, подхватывая из ее рук ворох шмоток, – да твой папа хорош, и выглядит максимум на тридцать с хвостиком.
– Ну, так и есть, всего-то тридцать девять, – пожала плечами Полина.
– Не может быть! – воскликнула я, делая наигранно удивленное лицо, пока пыталась влезть в ее платье. – Моему сорок пять, а он ворчит так, будто все девяносто… Честное слово, иногда кажется, что я живу с дедом.
– Да уж, – вздохнула блондинка, критически оглядывая свое отражение в зеркале. – Теперь я понимаю твою маму… Наверное, она сейчас порхает, как бабочка, вырвавшаяся из кокона! Но, – Полина грациозно обернулась ко мне, словно балерина, и забавно заправила за ухо непослушную прядь пшеничных волос. – Ума не приложу, чем руководствовалась моя мама, когда решила сбежать от нас с папой. Серьезно, что у нее в голове творилось?
Я на секунду погрузилась в раздумья, словно нырнула в глубокий бассейн.
– Да, – наконец выпалила я, выныривая из этой пучины мыслей. – Мне кажется, твой папа просто космос, настоящий прорыв в отцовстве.
– Он крутой, это точно! – Полина расплылась в широченной улыбке, от которой, казалось, в комнате стало ещё светлее. – Какой еще отец будет таскать тебя на свои концерты, где повсюду оглушительная музыка и визжащие фанатки, а потом приносить домой целые залежи шоколада, которым его заваливают эти самые поклонницы? Только… Знаешь, из-за бесконечных гастролей и турне, мне его катастрофически не хватает. Мы видимся реже, чем кометы над Землей пролетают… – девушка мечтательно улыбнулась, – но, я точно знаю, что, несмотря ни на что, я для него самая единственная и неповторимая.
– Слушай, а твоему отцу случайно не требуется, ну, скажем, человек, который будет за ним чемоданы таскать? Я бы с превеликим удовольствием согласилась не видеть своего папу месяцами! Представляешь, какая свобода…
