Оглядев меня, после того как я разделась тут же нахмурилась.
- Ты что, похудела ещё больше? - Недовольно пробурчала.
Я пожала плечами и прохожу по знакомому маршруту до кухни. От постоянного нервного напряжения в горло не лезет ни одного кусочка. Но этими подробностями я вряд ли смогу поделиться с Таисией Владимировной.
- Ставьте чайник, я с гостинцами.
- Себя бы лучше кормила. С гостинцами она. - Продолжила Таисия Владимировна. -
- Борщ. Только, что сварила. Не отпущу, пока всё не съешь.
- Не маленькая. Уже выросла, - я с насмешкой ответила Таисии Владимировне.
Я достала дорогую мясную нарезку и по-хозяйски сложила на красивую тарелку.
- В квартиру к матери так и не попала, - зачем-то сказала Таисии Владимировне и пожалела, увидев, как она тут же изменилась в лице.
- Она замки сменила.
- Я так и поняла. И в квартире или никого нет, или же все в усмерть.
- Тут такой недавно скандал был. Нинке пришлось полицию вызывать. Такой буйный у твоей матери кавалер появился.
- Они все такие, как на подбор, - я комментирую последний десяток веселой жизни Инны Георгиевны. Воспоминания, как снежный ком, вдруг нахлынули, и даже жгучая жалость к себе пробилась сквозь стальную броню.
Таисия Владимировна поставила перед моим носом чашку, полную аппетитного борща. Как в детстве. Даже аппетит появился, а я уже крутила варианты как вежливо отказаться.
- Как дела твои Аль?
- Университет. Работа. Всё привычно. И от этого постоянства хороши. Как Мишка? - Осторожно прошлась по больной теме.
- Звонит практически каждый день, но приехать так и не смог. Молодая жена поважнее, чем мать, - ответила с легкой обидой мой «опекун», разглядывающая серые тучи и мелкий дождь за окном.
- У военных всё сложно, - я стала оправдывать Михаила, с каждым годом всё меньше уделявшим внимания своей матери.
- Не в этом дело, - тихая грусть в голосе.
Хотелось поделиться рассказом о ворвавшемся в мою жизнь бравом военном, красивым и накаченным. Но промолчала, тут же вспомнив о нашем «хэппи-энде».
- Татьяна Владимировна, спасибо, - сказала на прощание любимой соседке из моего детства.
- Понравилась моя стряпня?
Я мотнула головой.
- За ощущение дома. Как будто у меня есть семья, как у всех.
- Алька! - Охнула Таисия Владимировна, - Моя ж ты сиротка. И я прикипела к тебе, как к родной. У тебя что-то случилось? Сама не своя.
- Все хорошо, - я выдавила улыбку и, махнув на прощание, выбежала из подъезда. Взглянула на обшарпанные и грязные окна квартиры моей матери и села в такси.
- Переулок Литовцев. Двенадцать, - зло бросила таксисту.
***
Рыжий подтрунивал надо мной весь вечер, и от этих его плоских шуток я уже закипаю, как огненная лава.
- Что, Алька, умотал твой бойфренд с концами? – Летит вслед от Павлика.
Я развернулась и вплотную подошла к помощнику повара.
- А тебе какое дело? - Нависла над Павлом, который доставал мне чуть до подбородка.
- Распечатал и свалил? Говорил тебе, лети под мое крылышко. Не захотела. Думала, отхватила обеспеченного красавца. Да, Алечка?
- Ещё в прошлый раз тебе сказала: твои крылышки для меня маловаты. Так что собери свои общипанные обрезки для такой же курочки, а я птичка высокого полёта, - с ухмылкой выплюнула в наглое лицо Павла.
Громкий, взрывной смех наблюдавших за нами ребят по цеху отозвался красными пятнами, поплывшими по лицу Павлика. Я ухмыльнулась и, развернувшись, походкой от бедра удаляюсь от Павла с недоумённым, перекошенным от злости, лицом. Я хорошо знаю Павлика. Этот так не оставит мой выпад и ударит исподтишка.
