Оглушенная потоком новостей, я заваливалась
с Катькой в гамак, подвешенный между
дубом и старой грушей, вдыхала ее родной
запах, гладила худенькую спинку и
шептала: «Катька, не расти, оставайся
такой навсегда, и пусть твоими печалями
будут хлорированный бассейн и объевшийся
пони».
В те дни я находилась в трудных вязких
отношениях, а месячные задерживались.
Я без конца делала тесты на беременность
и даже приняла твердое решение, что буду
рожать. Но едва я представляла себе
вытянутое лицо Макара, отца будущего
ребенка, как меня начинало мутить от
страха разочарования. А что скажет мой
отец, я боялась даже представить. Скорее
всего, он будет орать, что «все бабы
шлюхи, а ты, Линда – вылитая мать-шалава».
Отец называл меня Линдой. Имя, которое
дала мне мать, – Розалинда – ему не
нравилось, а Роза он считал слишком
слащавым.
Задержка вскоре прошла, но пережитый
страх испортил мои безрадостные отношения
с Макаром, и мы не без скандалов расстались.
Я стала звездой таблоидов. Желтые газеты
и сайты пестрели заголовками: «Дочь
Михаила Платова, чье состояние оценивается
в два миллиарда долларов, перебрала на
афтепати в «Mix», «Розалинда,
старшая дочь Михаила Платова, владельца
холдинга, в который входят сетевые
супермаркеты и семейные аптеки, упала
в Москву-реку с прогулочного кораблика
своего бой-френда Ивана Зубова. К счастью,
девушку спасли». Все мои загулы становились
всеобщим достоянием и украшали желтую
прессу, сопровождаемые отвратительными
фотографиями нетрезвой дурехи в помятом
платье и с размазанным макияжем на лице.
Я не люблю вспоминать этот отрезок своей
жизни, но особо его не стесняюсь. Все
мои знакомые так вели себя.
Отец в то время женился на Элле, которая
была всего на три года меня старше. Элла
Бори, в миру Алена Борисенко – вице-мисс
конкурса красоты в каком-то Гадюкине,
приехала покорять столицу. Безуспешно
побродив по кастингам известных модельных
агентств, Алена устроилась в элитный
эскорт-салон, где сделала неплохую
карьеру. Девушка не разменивалась по
мелочам, ее охотно заказывали богатые
влиятельные клиенты.
С моим отцом Элла-Алена познакомилась
на автошоу в Москве. Она участвовала в
презентации нового концепта «Jaguar».
Девушка стояла рядом с великолепной
машиной, изготовившимся к прыжку и
вытянувшимся в струнку мощным зверем
– «Jaguar XF».
Гости не знали, на что любоваться: на
хищный автомобиль или на обворожительную
красотку в крошечном черном платье,
которое лишь слегка прикрывало ее
стройное тело.
Отец был покорен. Элла оказалась
точь-в-точь его любимым типажом, включавшим
мою маму, Катькину мать и десятки других
женщин, побывавших любовницами отца.
Вкусы его отличались простотой и
постоянством: стройная, но не тощая
девушка, с длинными светлыми волосами,
невинными голубыми глазами, пухлыми
губками и бюстом не меньше третьего
размера. Вечная классика.
Можно сказать, что таких женщин очень
много, но у отца были особые требования,
под которые подходила не каждая девушка.
Первое: все перечисленные достоинства
должны быть естественные, никакой
пластики, ботокса, силикона, даже краски
для волос нельзя – только натуральный
продукт. Второе: в лице должна быть некая
изюминка, неправильность, оригинальность.
Стандартно красивая девушка отсеивалась
в разряд одноразовых. У моей мамаши
правую бровь пересекал белый шрамик,
придававший ей вид рокерши-хулиганки,
у Катькиной матери при улыбке в зубах
виднелась небольшая щербинка, как у
Кейт Мосс. И, наконец, третье и самое
странное требование к спутнице жизни
– красивый голос. Неважно, какого тембра,
лишь бы чем-то примечательный, необычный.
Я думаю, основоположницей третьего
правила стала моя мать, которая
разговаривала томно-бархатным голосом,
подражая какой-то французской актрисе.
