— О, боже, здесь присутствует Эрнест Паулинский, - проносится удивленный, местами восторженный шепот.
Я вскидываю голову, смотрю на мужчину, пробирающегося сквозь толпу к нашему столу. Многие пытаются его сфотографировать, кто-то спешит за ним следом. Человек известен не только среди почитателей искусства, но и среди бизнесменов. Паулинский коллекционер и щедрый инвестор. Одна беда, его не каждый проект может заинтересовать, как и древняя вещь.
— Паулинский здесь! - слышу за спиной шепот своего заместителя и ахи его супруги. – Поразительно, как он тут оказался. Обычно он такие мероприятия не посещает.
— Эрнест! – Лейла расплывается в лучезарной улыбе, а ее формальное обращение к одному из самых богатых людей интригует. Откуда она его знает? Когда успела познакомиться? Сам я лично с Паулинским не знаком.
Во мне просыпается жадный до выгоды бизнесмен, особенно когда золотая рыбка сама плывет к тебе в руки. Нужно только закинуть жирную наживку, чтобы рыба заглотила и не сорвалась с крючка.
Ожидая Эрнеста, я замечаю Мару в компании своего супруга. Она великолепна. Странно, что я до этого ее не заметил. Мара в белом блестящем обтягивающем платье, которое подчеркивает ее изящную фигуру, заинтересует любого мужчину, находящегося сегодня в зале. Хочешь – не хочешь, но ты будешь смотреть только на нее, не замечая других женщин. Корсет платья и без того тонкую талию делает еще тоньше. Черные волосы собраны в высокую прическу, открывая вид на беззащитную шею. Кулон в виде капли кокетливо привлекает внимание к ложбинке грудей. В макияже Мара сделала акцент на своих бездонных глазах.
Смотрю, не отрываясь, на нее, едва дыша. Она расслаблено идет под руку с Никитой. На ее губах снисходительная улыбка. Фотографы наперебой спешат ее запечатлеть, а мужчины, мимо которых она проходит, сворачивают головы. Никита учтиво пропускает ее немного вперед, но лишь для того, чтобы положить свою руку ей на талию. Внутри меня вспыхивает обжигающая ревность. Та самая ревность, которая толкает на безумные поступки, заставляет не спать ночами и сомневаться в себе.
Стискиваю зубы до боли в челюсти. Мне хватает силы духа отвести глаза в сторону. Умудряюсь держать лицо, когда Мара с Никитой оказываются рядом. Смотрю на Лейлу, она не замечает моего взгляда, поясняется присутствие подошедшей пары:
— Эрнест не говорит по-русски и по-английски, но прекрасно знает итальянский. Мара будет нам переводить.
Прикусываю изнутри щеку, чтобы не усмехнуться. Мара, если так посмотреть, мастер на все руки, при этом она действительно хороша в том, что делает. Танцует так, что перехватывает дыхание. Ездит верхом так, будто с рождения в седле и не боится лошади. Умеет ладить с детьми, честна с ними, ведь дети за версту чувствуют ложь. Мара та, в которую невозможно не влюбиться рано или поздно.
Знакомимся. Паулинский в хорошем настроении. Человек-легенда своего времени. Конечно, с ним многие мечтают познакомиться. Сотрудничать подавно. Он очень быстро говорит на итальянском языке. Мара с легкостью переводит его болтовню, сохраняя на лице безмятежное выражение. Я сразу понимаю, насколько ей приятно все происходящее. Улыбка появляется не только на губах, но и в ее глазах. А смех… Когда она смеется звонко, беззаботно и искренне, улыбаешься. Пусть даже сдержанно, едва приподнимая уголки губ.
Ей нравится разговаривать с Паулинским. Пару раз Мара заставляет его громко рассмеяться. И то, как он благодушно на нее смотрит, вызывает приступ ревности. Хочется встать рядом с Марой и всем присутствующим показать, кому она принадлежит. Не Никите. Тот как был ее фоном, так и остался.
