— Дария, ты меня слышишь? – вздрагиваю от вопроса Назара, вскидываю на него глаза.
— Что?
— Я говорю тебе о том, что в балетном училище, которое ты поддерживаешь вместо моей матери, будет концерт.
Я замечаю, как на губах мужа появляется улыбка. Особая улыбка. Она застывает не только на губах, но и глазах. Он смотрит перед собой, явно кого-то представляя или вспоминая. Ревность шипучкой шипит во мне. Я стискиваю зубы и терпеливо жду, продолжения разговора. Плохое предчувствие холодком пробегает вдоль позвоночника. В голове мечутся мысли, подсознательно я уже догадываюсь, что Назар сейчас скажет, но не хочу верить до конца. Когда он произносит имя балерины, которая является выпускницей балетного училища и планирует поставить моноспектакль, я застываю ледяным изваянием. Тяжело дышу, вся кровь устремляется к голове, шумит, из-за чего я совершенно ничего не слышу, только и могу смотреть на улыбающегося Назара. Кошмар из прошлого вновь вернулся в лице той, которую я всем сердцем ненавижу.
— Я попросил у Миры три билета для нас.
— У Миры? Ты ее так просто по имени называешь? – меня потряхивает, но голос звучит совершенно ровно.
— Не по отчеству ее величать, - усмехается. – Несмотря на то, что она известная балерина, ей всего лишь двадцать лет. Малышка совсем, ребенок.
От слова «малышка» меня триггерит. Хочется вскочить на ноги, сбросить со стола всю посуду и завизжать. «Ребенок» меня успокаивает, и надеюсь, что Назар никогда в жизни не вспомнит, как променял меня в первую брачную ночь на эту балерунку.
— Ну да, - хмыкаю, дрожащей рукой беру чашку и делаю глоток. Горячий чай обжигает, как собственно и разговор о Мире. – Надолго она приехала?
— Без понятия.
— Ты как-то не особо раньше интересовался балетом, а на мои предложения сходить на спектакль, всегда отвечал отказом.
— Я иду прежде всего с матерью, Дария, - Назар недовольно кривится. Ему совершенно не нравятся мои претензии. Мне приходится прикусывать язык, чтобы опять не сболтнуть ненужного, обиженного.
— Как она? – проявляю заинтересованность, которой во мне совершенно нет.
Я уважаю Надию Хазаровну, она вырастила отличных сыновей, вложила в них всю душу, всю нежность и любовь, которую не могла отдать полностью Даяну Булатовичу. Моему свекру чувства ни к чему. Он всегда руководствуется умом, выгодой, перспективами. Если вдруг принятое решение оказывается не эффективным, он будет думать, как исправить положение. Например, женить Назара второй раз. Вера и благосостояние позволяют им иметь несколько жен. Это мой еще один кошмар. Я в страшном сне не могла себе представить, что мой отец потеряет все свое влияние и окажется внезапно никем, осуждаемым обществом, опальным политиком и участником скандальной какой-то махинации. С отцом сейчас совсем не разговариваю, ему не до меня. А хочется. Очень.
— Вроде ничего. Согласилась пройти лечение, - по лицу Назара пробегает тень обеспокоенности. – Врач сказал, что позитивные эмоции тоже часть лечения.
— Если бы у нас родился ребенок, позитивные эмоции гарантированы, - очаровательно улыбаюсь на хмурый взгляд мужа.
Нужно пользоваться моментом, пока Назар меня слушает. Под лежащий камень вода не течет. Значит я должна крутиться, вертеться, чтобы однажды оказаться с Назаром в горизонтальной плоскости на мягкой кровати.
— На днях я планирую пройти полное обследование. И тебе рекомендую проверить себя. Вдруг сердечко шалит, - игриво хихикаю, но судя по отсутствующему взгляду карих глаз, Назар мысленно не со мной.
