Современники отмечали, что Александр был двуличным, лицемерным и честолюбивым. Историки эти проявления характера Александра объясняют тем, что он вынужден был лавировать между бабкой, Екатериной II, и отцом Павлом Петровичем, у которых были совершенно противоположные взгляды на жизнь. Это якобы заставляло мальчика приспосабливаться, врать, хитрить, двоедушничать, скрытничать и лицемерить. Однако мне кажется, что это не так – он такой был с рождения. Генетически. Его брат Константин, например, рожденный двумя годами позже, обладал совершено другим характером, хотя тоже вынужден был лавировать между Екатериной II и своим отцом. Так или иначе, но Александр сызмалу был отъявленным лицемером; этим же и закончил свою жизнь, запутав династическую ситуацию донельзя, чем вызвал восстание декабристов. Хорошо еще, что обошлось малой кровью…
Но это будет позже, а пока 15-летнего Александра бабушка решила женить. Смысл ее действий был таков: «Сперва мы женим Александра, а там со временем и коронуем его…» Екатерина II, чувствуя старость, решила рано женить внука, чтобы посадить его на трон. Женатый парень тогда считался совершеннолетним. Присматривать ему невесту Екатерина начала еще в 1790 году. Перебрав многочисленных немецких принцесс, она обратила внимание на шесть дочерей маркграфа Людвига Баденского. С их матерью, Амалией, Екатерина была уже знакома. В предыдущем очерке о Павле I мы рассказывали, что в невесты ему привезли на выбор трех гессенских принцесс – Луизу, Вильгемину и Амалию. Павел выбрал Вильгемину, которую назвали Натальей Алексеевной, а остальных принцесс Екатерина II отправила обратно в Германию, дав им по 50 тысяч рублей на приданое. Вот эта Амалия на русские деньги вышла замуж за Людвига Баденского и родила ему шесть дочерей. Этих-то дочерей Амалии и присмотрела императрица в невесты своему любимому внуку. На разведку был послан граф Румянцев с приказом «поприлежнее узнать нрав, склонности и, буде можно, о душевных свойствах и понятиях старшей принцессы, такожде о здоровом ее телесном сложении». Старшей дочерью Амалии была Луиза Августа, 11 лет. Граф Румянцев точно выполнил инструкции Екатерины, дал о девочках благоприятный отзыв и провел переговоры с их родителями. Те отнеслись к матримониальным планам императрицы одобрительно (еще бы!), и Екатерина II решила пригласить двух дочерей Амалии приехать вместе с ней в Петербург на смотрины. Однако Амалия уперлась – она не забыла того унижения, которое пережила в 1773 году, когда в жены Павлу выбрали не ее, а ее сестру, и наотрез отказалась ехать в Россию. Тогда Екатерина нашла выход – послала за девочками (Луизой и Фредерикой) графиню Шувалову. Та инкогнито и привезла их в Петербург в 1792 году.
Так принцессы Баденские оказались в столице России. Бабка не спешила посвящать внука в свои планы и сказала ему, что, мол, французская революция угрожает Бадену, и она решила забрать девочек себе на воспитание; к тому же, она хорошо знакома с их матерью. На самом деле она наблюдала, какая из принцесс понравится Александру больше. Она познакомила их с внуками – Александром и Константином – и их родителями – Павлом Петровичем с Марией Федоровной. Александр уже стал догадываться, зачем в Петербург приехали баденские принцессы. Ему понравилась старшая – Луиза. Примерно через полтора месяца во время игры в почту они обменялись записками. Александр писал, что по приказанию родителей любит Луизу, и спрашивал, может ли она ответить на его чувства и можно ли надеяться, что она выйдет за него замуж. «Я, тоже на клочке бумаги, ответила ему утвердительно, добавив, что повинуюсь желанию моих родителей, приславших меня сюда», – вспоминала впоследствии Луиза.
