На третий день после ухода из клуба я направляюсь в кампус, чувствуя себя крайне дерьмово. Срок, в течение которого я должна доплатить оставшуюся сумму за обучение, быстро истекает. На каждом занятии я только и делаю, что думаю об этом, едва оставаясь сосредоточенной на конспекте.
После в этот же день мне приходится пойти на встречу, которую назначила для работы над нашим групповым проектом Эйприл. Я иду через весь кампус пешком, и поэтому опаздываю на несколько минут. Когда захожу в забронированный для нас кабинет, она тут же оказывается рядом со мной.
– Где ты пропадала? – требовательно спрашивает она, уперев руки в бока и перекидывая свои рыжие волосы через плечо. – Мы договаривались на полчетвертого. Точно. Ты знаешь, который сейчас час?
Обычно я стараюсь не обращать внимания на чушь Эйприл или, по крайней мере, дистанцироваться от нее, но на этот раз я поддаюсь гневу, который клокочет у меня в груди. Она терпеть меня не могла с той самой минуты, как я появилась в кампусе, с тех пор как увидела меня в рваных джинсах и поношенной футболке с длинными рукавами и решила, будто я, очевидно, не того уровня, что она и ее друзья.
– Смирись, Эйприл, – огрызаюсь я. – Я пришла, разве нет? Да, опоздала на десять минут, но это, чтоб тебя, вовсе не конец света.
Ее брови взлетают вверх, челюсть слегка отвисает. Затем она смеется, и на ее лице появляется самодовольная ухмылка.
– Да плевать, – растягивает она слова. – В любом случае, это не важно. В конце концов, ты ведь здесь ненадолго, верно? Если бы я знала, что меня выгонят из колледжа за то, что я нищебродка, то, наверное, тоже перестала бы париться.
Когда я оглядываюсь на одногруппников, которые с интересом наблюдают за нашей перепалкой, щеки вспыхивают, а желудок скручивается в трубочку.
Проклятье.
Кто-то из свиты Эйприл, наверное, торчал в офисе администратора в тот же день, что и я, и подслушал дискуссию о моей неуплате. Или, может, это был кто-то, кто пытался подлизаться к ней, разболтав все сплетни, какие только мог, чтобы попытаться пролезть в ее компанию. В любом случае, она знает, насколько я близка к отчислению из Университета Уэйна, и это знание вызывает во мне в равной степени и смущение, и отчаяние.
Потому что она права.
Если не произойдет какое-нибудь чудо, велика вероятность, что меня не будет здесь уже на следующей неделе.
Я отворачиваюсь от Эйприл и сажусь за длинный стол в центре комнаты. Остальные наши одногруппники тоже садятся, и пока идет собрание, я стараюсь не смотреть в сторону Эйприл, насколько это возможно. Как только все заканчивается, я выбегаю из аудитории и быстро направляюсь через кампус к административному зданию.
Я должна попытаться добиться еще одной отсрочки. Мне нужно больше гребаного времени.
К счастью, сегодня в офисе не очень много народу, и когда вижу мужчину, с которым разговаривала в прошлый раз, то подхожу к его столу. Он поднимает взгляд, поправляя галстук.
– Чем могу вам помочь?
– Эм, здравствуйте. – Я сажусь на стул перед его столом, бросая сумку рядом с собой. – Меня зовут Уиллоу Хейз, и я надеялась… Я хотела поговорить об оплате за обучение. Я знаю, приближается крайний срок оплаты, просто хотела спросить…
Он поднимает руку, прерывая меня.
– Ты сказала Уиллоу Хейз?
Я киваю, нервно теребя подол рубашки.
Он что-то печатает на компьютере, а затем поднимает глаза и улыбается. Это меня шокирует, ведь если он, так же как Эйприл, не радуется моему отчислению, то я даже не знаю, чего он так лыбится.
