Запутанные. Непроявленная реальность - страница 20

– Нисколько. И, кстати, ваш патрон здесь?

– К счастью, нет. Утром мой шеф прислал сообщение, что на сегодняшнем заседании не появится.

– Это хорошо, – то ли спросил, то ли подтвердил очевидное Клаас.

– Это многое упростило, – пояснил Крейг.

– Сколько? – поинтересовался гость, катнув флешку обратно.

Крейг взял одну из лежащих на столешнице ручек, оторвал от бумажного блока листочек и, написав на нём несколько цифр, передал собеседнику:

– Это аванс. Столько же по исполнении.

Господин Клаас тоже взял ручку и, зачеркнув первую цифру, нацарапал другую, в два раза бо́льшую.

– Ладно. Пусть так, – нехотя согласился Крейг секунд через десять. – Деньги вам перечислят сегодня. Точную дату, когда приступать, сообщу позднее.

– Договорились…

* * *

В автозак их набилось человек тридцать. Полицейские с задержанными не церемонились и «упаковывали» их плотно, словно сардин в банку.

Для Риты это был уже второй случай. За первый она отделалась довольно легко – штрафом и депортацией. Дело происходило в Европе, и тогда её попросту пожалели. Правда, потом, когда она вернулась на родину, у неё по суду арестовали имущество и заблокировали доступ ко всем счетам. На целых три года: снова назначили опекунство, увеличив возраст совершеннолетия с двадцати до двадцати четырёх. Половина этого срока уже прошла. Но кто знает, что будет теперь.

Деньги, выделенные на этот месяц опекуном, она потратила полностью, так что ни штраф, ни обратный билет, ни возмещение ущерба, если его назначат, оплатить не получится. Если бы она не попалась, билет ей приобрело бы «Движение», так же как оно делало это раньше, обеспечивая своим сторонникам питание, оргзатраты, транспорт и размещение. Но только в том случае, если члены «Движения» не попадали в лапы спецслужб. «Требования конспирации», – говорил по этому поводу первый куратор Риты…

В своём задержании девушка винила себя. Только себя и никого больше. Слишком уж она увлеклась, пытаясь сломать и разрушить как можно больше, и за рёвом гоняющих по вестибюлю туда-сюда байков не сразу обратила внимание на вой полицейских сирен. А потом бежать стало поздно. Первый этаж здания забросали гранатами со слезоточивым газом, и ворвавшийся внутрь спецназ повязал всех, кто там находился…

Судя по перешёптываниям соседей по автозаку, ничего особо хорошего они от случившегося не ждали. Пусть русские полицейские работают не так жёстко, как североамериканские и европейские, но их суды послаблений задержанным за экстремизм практически не дают. Запросто вместо штрафа могут впаять несколько лет отсидки или даже отправить на принудительные работы на юг, отвоёвывать у пустыни бывшие когда-то плодородными земли.

Несколько лет отсидки… Тюремного опыта у Риты Родригес не было. И это, конечно, страши́ло. А вот работы, пусть даже принудительной, она не боялась. Привыкла уже после каждой акции восстанавливать ненавистный соцстатус длительным волонтёрством в госпиталях, хосписах и приютах. Другие, насколько ей было известно, подобным не занимались. Собственный статус их не волновал – как раз по призывам «Движения». Раз меньше ста всё равно не опустится, то и плевать.

Рита их точку зрения, к слову, вполне разделяла и ухаживала за больными и немощными вовсе не из-за статуса. Она занималась этим и раньше, ещё до знакомства с Тео Бенисиу и его идеями. А сейчас волонтёрство казалось ей просто другой формой борьбы, более медленной, но не менее важной, чем митинги и удары по олигархам и их наймитам. Здесь – выброс адреналина, взрыв, схватка. Там – погружение в мир и в себя, неспешное понимание сути того, что делаешь и зачем…