– Лошади к нам попали по воле Всевышнего Делы 2… Они из казачьих степей, – понизив голос, ответил Висит.
– Виса, ты ж не один ходил за Терек, а, где твои друзья, с ними все в порядке? – встревожилась Зара.
– Все хорошо, я их отослал домой, как только мы доставили табун. Пусть отдохнут, – успокоил Висит девушку.
– — – — – — – — – — – — – —
Дада1 – отец, папа. Дела 2 – Бог.
– — – — – — – — – — – — – — – — – —
– Виса, а ты для меня пригнал лошадей? – улыбаясь, испытывала девушка молодого человека.
– Нет! – коротко отрезал Висит.
– Если ты их пригнал не для меня, тогда почему ты загнал их в наш двор? – не сдавалась девушка.
– Пригнал не в ваш двор… А во двор Булата, которого я почитаю за родного отца, -недовольные нотки прозвучали в голосе молодого человека.
– Виса, я же шучу с тобой! С детства ты был таким, шуток не понимаешь! – в свою очередь притворилась обиженной Зара.
Булат в это время выходил прикрыть ворота, послушать все ли спокойно вокруг. Селение лежало меж двух могучих склонов, в окружении могучего леса. Здесь всякий шум эхом разносился вокруг. Вокруг все было тихо и спокойно. Лишь редкий лай собак выдавал селение, утопающее в густых фруктовых деревьях.
– Зара, не вздумай обижаться на меня, видимо я с дальней дороги подустал малость и не в состоянии воспринимать шутки, – все так же тихо, но значительно нежнее произнес Висит, чего девушка и добивалась от молодого человека.
– А девушки у реки говорили, что ты ездил за Терек, чтоб пригнать для меня табун. Виса, разве я не стою табуна лошадей, – лукавила Зара снова, не давая покоя молодому человеку.
Висит улыбнулся, взглянув на девушку, затем посерьезнев произнес:
– Ты то, сестренка, стоишь и десяти табунов, но этих лошадей я пригнал не для нас. Я их добыл для матерей, которые растят сирот. Многих наших горцев поглотила война, что пришла к нам через земли станичников, дети остались сиротами. Но я не забыл и про свою сестренку, – улыбнулся снова Висит. – Видишь вот этого красавца-коня? Его я пригнал именно для тебя, – попытался задобрить девушку Висит, подведя ее к белевшему при луне крутому боку коня.
– Спасибо, Виса, мне то и конь не нужен, лишь бы ты живым и здоровым вернулся домой, – на этот раз девушка была серьезна.
Оттого, что отцы их были близки, как родственники, Висит с Зарой тоже с детства росли словно брат с сестрой. И теперь в их жизни наступил трудный период, период выбора…
Когда они вдвоем управились с лошадьми и скотиной, Зара пошла под невысокий навес, где стояла массивная чеченская печка, чтобы собрать на стол поесть для Висита. Висит же отправился, к журчавшему за домом ручейку, чтобы сполоснуться.
К тому времени, когда Висит вернулся под навес к низенькому круглому столу, Зара положила на стол испеченный вечером еще теплый ароматный чурек, творог в сметане, брынзу, тут же подоспело и мясо поджаренное на угольях в открытой чеченкой печи.
– Я тут думала, – сказала Зара задумчивым голосом, Виситу, вытиравшему полотенцем мокрое лицо, – ведь у людей, которых ты оставил без табуна лошадей тоже есть дети, должно быть и у них есть сироты. Ты об этом не задумывался, Виса?
Висит вдруг перестал вытирать лицо, которое на фоне керосиновой лампы, зажженной Зарой под навесом, вдруг посерьезнело. Его усталые сероватые глаза источали лишь неясную боль и печаль. Видно было, что молодой человек не раз задавал сам себе этот вопрос.
