– А что скажем?
– Так и скажем…
Открылась дверь бесшумно, и они услышали голоса актеров, работал телевизор. На кухне было открыто окно, сквозняк вырвал дверь из рук Гали. Захлопнулась она резко, громко. Иван вздрогнул и застыл на мгновение. Галя тоже замерла. Потом она нагнулась, переставила тапки ближе к Ивану. Они в последнее время стали как бы его. Он часто бывал здесь, и все в квартире было для него привычным.
– А как мы начнем? – шепнула Галя, снимая босоножки.
– Прямо так и говори, – так же шепотом ответил Егоркин.
– Почему я? Может, лучше ты?
– Мне неудобно!
– А мне удобно?..
Из комнаты выглянула Наташа и молча стала смотреть на них.
– Исчезни! – сердито шепнула Галя.
Наташа ухмыльнулась и спряталась в комнату, но вместо нее появилась мать и спросила:
– Вы чего?
Вслед за Зинаидой Дмитриевной снова выглянула Наташа и ехидно сказала:
– Не знаешь, что ль, чего? Жениться хотят!
После этих слов показался Василий Гаврилович с очками в руках и тоже уставился на Галю с Иваном, которые все стояли у порога.
– Наташка угадала, – заговорила Галя. – Мы пришли сказать…
Василий Гаврилович быстро надел очки, а Зинаида Дмитриевна перебила:
– Проходите в комнату…
Галя и Иван осторожно двинулись к родителям. Василий Гаврилович освободил вход в комнату. Лысоватый, с седыми висками, выглядел он сейчас как-то растерянно. Зинаида Дмитриевна тоже, чувствовалось, заволновалась, не знала, как вести себя дальше. Только Наташа смотрела насмешливо, мол, допрыгались, доигрались. Егоркин, подойдя к отцу Гали, неловко сунул ему свою руку и сконфузился. Василий Гаврилович, видимо, не ожидал этого жеста и суетливо схватил руку Егоркина, встряхнул и тут же бросил. Галя села на диван. Иван примостился рядом. Василий Гаврилович выключил телевизор, постоял возле него мгновение и устроился в кресле. Зинаида Дмитриевна с Наташей присели к столу. Помолчали.
– Ну, рассказывайте! – хрипло проговорила Зинаида Дмитриевна и прокашлялась.
– А что рассказывать, – неестественно бодро сказала Галя. Иван чувствовал, как у него подрагивает нога. Сидели они близко друг к другу, словно старались подчеркнуть, что теперь они одно целое и разъединить их нельзя. – Наташа все сказала… Пожениться решили…
– Все равно поженимся… Так чего тянуть? – подал голос Егоркин.
Василий Гаврилович придвинул к себе блюдце с чайной ложкой и взял ложку в руки. «Обязательно ему нужно что-то в руках вертеть!» – недовольно взглянула на мужа Зинаида Дмитриевна.
– Тянуть нечего… Правильно! – заговорил Василий Гаврилович, разглядывая ложку. – Вы только жениться решили? Или все обдумали? Где жить, например, будете?
– Комнату снимем… Мы ведь оба работаем! На очередь на квартиру встанем. Проживем! – постарался успокоить Василия Гавриловича Иван.
– А насчет учебы что надумали?
– Учиться пока не собираемся, – ответила Галя.
– Ты за себя отвечаешь? – спросил Василий Гаврилович. – Или за мужа тоже?
Когда отец назвал Егоркина ее мужем, у Гали дрогнуло сердце. Она как-то по-новому, с нежностью особенной взглянула на Ивана. А он смутился и опустил глаза. Взгляд Гали с ревностью отметила про себя мать.
– И за мужа, – несколько вызывающе ответила Галя.
Наташа фыркнула и шепнула себе под нос:
– Жена выискалась!
– Выучились, значит… Теперь детей рожать и нянчить! – недовольно проговорила Зинаида Дмитриевна.
– А это разве не дело? – все так же вызывающе сказала Галя.
