– Хорошо бы нас в столовку отправили помогать! – мечтала Варя Киселёва.
– Куда отправят, туда и пойдём, – поучительно вставила Люда, которая внимательно следила за порядком и вмешивалась, если он нарушался.
– Ей лишь бы пожрать, – зло ухмыльнулась Козичева.
– Ты, Лидка, лучше заткнись! – услышала Варя и под густыми веснушками вспыхнула красная кожа. – Чернявка подзаборная!
– Девочки! – осадила комсорг, видя, как наливаются злобой чёрные глаза Лиды. Все хорошо знали, что она дочь доярки и залётного цыгана, и не упускали случая напомнить об этом. Даже несмотря на то, что она круглая отличница и комсомолка. – Мы все ученицы школы номер один! Не забывайте, пожалуйста, об этом.
Маша стояла рядом, но особнячком. Она с интересом слушала происходящее и неосознанно радовалась, что не участвует в этом. Когда Людмила закончила читать нотации нерадивым ученицам, её внимание обратилось на Иванову.
– Маша, – аккуратно начала комсорг, – ты видишь, к чему приводят различия?
– Ну так давай всех одинаково побреем, оденем в гимнастёрки и заставим ходить строем! – рыкнула та и немедленно отошла от Новосёловой. И чего она вечно цепляется?!
Люда не последовала за ней – подошла её очередь умываться.
Толпа школьников во главе с Валентиной Михайловной дружно направилась в контору по освещённой ярким солнцем дороге. На деревьях распевали весёлые птички, кукарекали петухи за загородками, под лопухами прятались пугливые разномастные куры, гоготали гуси, благоухали желтые и белые цветы. На длинном здании из белого кирпича развевался красный флаг, а под ним пестрели алым огромные буквы: «Правление колхоза Заря коммунизма». Железный забор, выкрашенный в ярко-синий, отделял от дороги несколько ухоженных клумб с низкорослыми растениями и смутно наводил на мысль об участке на кладбище. Рядом с конторой находилась небольшая площадка, где ребят уже ожидали. Высокий председатель Константин Петрович, от которого замирали сердца всех молодых женщин в округе, да и не молодых тоже, парторг Василий Иванович – одутловатый мужчина с большими мешками под глазами, вызванными отнюдь не недосыпом, и секретарь Галина Александровна – худющая, с сероватым лицом и вечно тоскующим взглядом. Все они вытянулись в струну в строгих костюмах и изобразили подобие улыбки.
– Сейчас начнётся... – буркнула Вера Исаева из 9 «А», дылда и головная боль учителей. Благо, что жила в соседней деревне Турынино и хотя бы летом не кошмарила округу.
– Здравствуйте, ребята! – несколько сконфужено сказала Галина Александровна. – Хотим поблагодарить вас за то, что вы согласились помочь нашему колхозу!
– Согласились, как же, – хмыкнула Исаева, и Люда попыталась перехватить её взгляд. Но ученица упорно не смотрела на комсорга, и воспитательное выражение лица, которое должно было указать Вере на её неподобающее поведение, затерялось в толпе.
– В этом году мы засеяли рекордное количество свёклы и без вашей помощи нам не удастся собрать хороший урожай! – тем временем вещала Галина Александровна.
А Маша не сводила глаз с председателя. Более чем привлекательный мужчина неопределённого возраста излучал нечеловеческое обаяние. Спокойный взгляд голубых глаз, тёмные короткие волосы, немного встопорщенные и густые, естественность в движениях, лёгкая задумчивость, в смысл которой захотелось вникнуть, и потрясающая неуловимая улыбка. Девушка опустила голову, как только случайно встретилась с ним взглядом, и искоса глянула на Люду – вдруг комсорг за ней следила и скоро устроит новую головомойку? Но та и сама поддалась шарму, чем изрядно удивила Машу. Новосёлова?! Влюбилась?! Быть того не может!
