* * *
Весь день пахали землю под посев проса. На руках вздулись волдыри, спина болит страшно. Ходил за плугом. Отец вел лошадь под узды, а та махала хвостом, отгоняя слепней и мух, да иногда «подваливала» на землю. Вонь ударяла в нос, и Заря пытался в этот момент сбросить с себя иго погружения в другую эпоху, чтоб внутренне возмутиться. Только все больше начинал понимать: ничего другого не остается, кроме как сливаться с природой во всех ее проявлениях, в том числе и таких. То ли еще будет.
Идя за плугом, посматривал вниз, в сторону берега и реки, и живописный вид поселения заставлял почувствовать оторопь. Было и жутко и как-то хорошо… Может генетическая память через вскрытый код оживала в нем, прорвавшись через тысячелетия информационных наслоений в каждой клеточке.
– Выть9! Гряби снидать10, – Гридя остановил лошадь, поощрительно похлопал кобылу по холке, сошел с пашни. – Алкать11 – чрево со спиной сойдется.
Заря и отец сели в тени, развернули тряпицу с едой. Негусто. Кусок хлеба, редька, лук и бобы. Порадовал кусок запечённой утки. Заря начал есть, правда больше это напоминало не поедание пищи, а механическое движение челюсти и гортани по ее размельчению и проглатыванию. Все невкусно: пресно, постно и суховато, даже утка. Утка хранила еще запах реки. Отец усмехнулся:
– Ядь12 не по зубам. Ядь для зубов тверда, для здравия – мошть13. Аз делати. Мать докамест14 не почити15 паче пекла…
Заря подавился и закашлялся. Они будто в параллельном мире, где все наоборот по сравнению с тем, который считается настоящим.
– Сутр16 ноли17 дождь. Парит. Уж думати семенить персть18-то, – Гридя иронично посмотрел на Зарю. – И тобе привлешти19 к требному20 детелю осеменения.
– Не надобно, дождь буде, – поспешил заверить Заря (он понял, кажется, что имелось в виду и засмущался). – И так, бачко, сойдет.
– А дале якоже? Надоть абы и дале ешто прошел.
– Вот егда21 буде един, там другой ждати и позрети.
– Льстивый22 отрок. А то и правда. Побрезети23, не растрачивай. Потребно и на иное. Послаще…
После работы вернулись в гнездо. Их приветствовали улыбками со всех сторон. Молодой мужчина, который увидел его первым, подмигнул, но Заря – ничего в ответ. Как что, так сразу отцу про него рассказывать. А потом дружбу предлагать? Не пойдет так.
В избе простое убранство. Ничего лишнего: печь, лавки, посудницы с глиняной посудой, сундук для вещей, в углу – стол. Они сели с отцом у печи голяком, положили одежду сушиться. Отец худой и жилистый, на груди шрам от рассечения. Он перехватил взгляд Зари и сказал естественно, не моргнув глазом, ни один модераторский мускул не дрогнул:
– Что зришь, васнь24 впрьвъ25? Бех26 Великий поход. Наю27 бо28 посек мечом, наимьник29. Аз с предками начати глаголити тогда. Выходил меня балий30.
– Истопку31… – почти заскулил Заря.
– Сутр. Днесь в реку. Река бо осе32, пред тобой. Синяя называется.
– Она и вправду синяя…
– Убо33 зря не нарекут. Чистая вода, яко34 небесе в ней отражается. Лепно. Место долго выбирали, прежде чем осесть. Благое место.
