Иными словами, субъекты рассматриваемого здесь преступления, действуя по корыстным мотивам, в то же время тем самым объективно скрывают доказательственную информацию о них, посягают на таковую, укрывают ее, что ими не может не осознаваться, от правоохранительных органов, выступают в качестве укрывателей факта преступления, являются «соучастниками после факта».
Укрывателями преступлений, – писал Н. С. Таганцев, – являются те, «которые, не имея никакого участия в самом содеянии преступления, только по совершении оного заведомо участвовали в сокрытии или истреблении следов его, или же в сокрытии самих преступников, или также заведомо взяли к себе или приняли на сбережение, или же передали или продали другим похищенные или отнятые у кого-либо, или же иным противозаконным образом добытые вещи»>110.
Как видим, сущность этого вида посягательств на доказательства не изменилась и к настоящему времени.
А потому криминализацию этих преступлений мы с полным на то основанием также относим к уголовно-правовым средствам защиты доказательств.
И тут, следуя логике архитектоники рассмотрения этих средств защиты доказательств, необходимо коснуться еще одной проблемы, еще одного «острого» вида посягательств на доказательства, защита от которого (по причинам, о которых мы далее выскажем свое предположение) в настоящее время уголовным законом не предусмотрена.
Здесь мы имеем в виду проблему уголовной ответственности за недонесение о преступлении.
Нет необходимости сколь-либо подробно обосновывать негативные социальные и правоприменительные последствия от сокрытия информации о готовящемся или уже совершенном преступлении (или несвоевременном ее сообщении). И потому далеко не случайно, что уголовное право России практически на протяжении всей своей истории достаточно подробно это деяние опосредовало. В частности,
– статья 15 Уложения… 1885 года: прикосновенными к преступлению почитаются и те, которые, знав о умышляемом или уже содеянном преступлении и имев возможность довести о том до сведения правительства, не исполнили сей обязанности;
– статья 18 УК РСФСР 1922 года: недонесение о совершенном или готовящемся преступлении влечет за собой применение мер социальной защиты судебно-исправительного характера лишь в случаях, специально указанных в настоящем Кодексе;
– статья 19 Основ уголовного законодательства СССР: недонесение о достоверно известном готовящемся или совершенном преступлении влечет уголовную ответственность лишь в случаях, специально предусмотренных уголовным законом;
– статья 190 УК РСФСР 1960 года: недонесение об известных готовящихся или совершенных преступлениях, предусмотренных статьями 102, 103, 240, пунктом «в» (умышленное убийство), 117, частями второй, третьей и четвертой (изнасилование при отягчающих обстоятельствах), 125>1, частями второй и третьей (похищение человека при отягчающих обстоятельствах), 126>1 (захват заложников), 89, частями третьей и четвертой, 144, частями третьей и четвертой (кража при отягчающих обстоятельствах), 90, частями третьей и четвертой и 145, частями третьей и четвертой (грабеж при отягчающих обстоятельствах), 91 и 146 (разбой), 92, частью третьей (хищение государственного или общественного имущества, совершенное путем присвоения или растраты либо путем злоупотребления служебным положением, при отягчающих обстоятельствах), 93, частью третьей и 147, частью третьей (мошенничество при отягчающих обстоятельствах), 93
