У неё был мягкий грудной голос.
– Мы будем на «вы» или на «ты»? И как мне Вас называть?
В глазах мелькнула смешливость, видимо свойственная её характеру. Он ответил не сразу. Пожалуй, врать не имело смысла.
– Игорь. Если хочешь, давай на «ты». Может, ты сядешь за мой столик? Я, вообще-то, пришёл сюда поесть. С утра проголодался, а дома пустой холодильник.
– Поужинать я не против.
Игорь допил виски, и они перешли за столик. Появившаяся официантка расставила принесённый Игорю ужин и, вопросительно глянув на девушку, достала свой блокнотик и карандаш.
– Мне тоже самое.
– И всё?
В её тоне проскользнуло плохо скрываемое презрение. Игорь решил вступиться за свою новую знакомую.
– Принесите нам шампанского. И не позволяйте себе, пожалуйста, демонстраций.
Официантка едва заметно дёрнула плечиком и, бросив на него слегка разочарованный взгляд, гордой походкой удалилась исполнять поручение.
Бармен за стойкой поколдовал над скрытой в недрах его маленького царства стереосистемой, и помещение кафе наполнилось звуками музыки. Игорь узнал сразу эту знакомую ему с детства аранжировку. Романтическое и мощное звучание оркестра Поля Мориа нравилось ему всегда. Столики постепенно заполнялись посетителями. Публика была, пожалуй, несколько однообразна. Род занятий этих людей легко определялся по весьма приличному внешнему виду и диссонирующей с ним манерой общаться и вести себя. Это были явно разного рода предприниматели, причём преимущественно – торговцы, шумные, немного пошловатые, любящие покутить. Появилась и группа из четырёх крепких парней с туповатыми лицами и двух крикливо разодетых и раскрашенных девиц. Ольга незаметно бросила на них взгляд и сразу же отвела глаза. Игорь усмехнулся. Вернулась официантка. Она ловко расставила на столике всё принесённое, открыла бутылку шампанского, наполнила два бокала, и опустила бутылку в ведёрко со льдом. Затем она удалилась, никак не продемонстрировав на этот раз своего отношения к происходящему. Они чокнулись и выпили за знакомство. Ольга весело и с аппетитом начала поглощать свой ужин. Некоторое время они, занятые едой, молчали, лишь поглядывая друг на друга. Вдруг девушка прыснула от подавляемого смеха.
– Хорошо сидим.
Игорь тоже улыбнулся и наполнил бокалы снова.
– Ты знаешь, я в такой ситуации впервые. И что-то совсем не представляю, о чём удобно говорить.
– Если ты не возражаешь, мы не будем говорить о политике и о курсе доллара.
Её глаза искрились едва сдерживаемым смехом.
– Не возражаю. Но тогда о чём?
Она сделала на лице неприступное и чванливое выражение, выпрямила спину, приподняла подбородок.
– Сегодня прелестная погода, не правда ли?
Теперь рассмеялся Резников. Она действительно выглядела забавно.
– Чёрт! Прости! Я, наверное, совсем идиот.
– Прощаю. Не совсем идиот.
Говоря это, она светилась горделивым великодушием. Потом она, улыбнувшись, наклонилась через стол и ласково сказала:
– Но всё-таки немного ду-ра-чок!
И негромко, но заразительно расхохоталась, откинувшись на спинку стула.
Игорю стало легко. Неловкость исчезла.
– Тебя зовут так же, как и мою дочь.
Она сразу же посерьёзнела. Помолчав и прихлебнув из бокала, она спросила:
– Сколько ей лет?
– Пять.
– Ты её любишь?
– А ты бы её видела! Это такой смешной и симпатичный человечек!
– Если не хочешь, не рассказывай.
– Ну, почему…? Суд, развод, дочь оставили с матерью, а я уехал сюда.
Он замолчал.
